Всяк хотел, чтобы его идол выше других торчал… Да волхвы, вишь, запретили. Лучше, говорят, числом побольше, но чтобы каждая берендейка ровно с локоток была. Так-то вот…
Мужичок скорчил недовольную рожу, пожевал бородой.
– Волхвы… – весь скривившись, выговорил он. – Ну, ясно, волхвы… Верно говорят: сколько волхва ни корми…
Свершив рукобитие, расстались. В один захап перенеся чурки в горницу, Кудыка полюбовался ими малость и, рассудив, что резать он их может и вечером, решил сходить на торг. Денек тоже намечался славный, как и утречко.
Оделся, подпоясался, переметнул через плечо суму с десятком берендеек – и отправился. Скрипел снежок, дробилось в сугробах искорками счастливое нечетное солнышко. И берендеи попадались навстречу тоже все больше радостные, приветливые.
Над рыночной площадью стоял веселый гомон, прорезаемый лихими криками торгующих:
– Эх, с коричкой, с гвоздичкой, с лимонной корочкой [36], наливаем, что ли?..
– Ешь, дружки, набивай брюшки по самые ушки, будто камушки!..
– Чудеса, а не колеса, сами катятся – только повези!..
– С пылу! С жару! Кипят, шипят, чуть не говорят!.. Подь-дойди!..
Торговля шла бойко. Слышался повсюду дробный сухой стук высыпаемых и пересчитываемых берендеек. По мере того как переметные сумы слобожан освобождались от резных идольцев и наполнялись покупками, вес их заметно уменьшался. Тут и там вспыхивали жаркие споры относительно достоинства вручаемой берендейки. Понятно, что идольцы, резанные Плоскыней или, скажем, тем же Кудыкой ценились не в пример выше, нежели работа ленивого красавца Докуки, не говоря уже о самодельных топорных изделиях сволочан. Греков, случайно попавших на слободской рынок, это каждый раз сильно забавляло. У них-то у самих – что ясная денежка, что тусклая – все едино, лишь бы вес и резьба сходны были. Чудной они все-таки народ. Дед говорит: живут во тьме, за Теплынь-озером… а с чего же это они смуглые такие?..
Однако, на рынок Кудыка заглянул не столько поторговать, сколько потолковать. Да и не он один.
– В бадью болезного… – рассказывали взахлеб неподалеку, – и туды… в навьи души…
– Из-за него, стало быть, солнышко-то и гневалось… А ну как не уличили бы вовремя? Это ж страсть подумать… Совсем бы не взошло!..
– Да запросто!..
И всюду, куда ни плюнь, сияло ликующее мурло верткого Шумка.
– А? Что я вам говорил? – перекрывал рыночную разноголосицу его пронзительный, не к месту взревывающий голос. – Правда-то она рожном торчит!.. Принесли жертву – вот и солнышко смиловалось! А то придумали – чурками резными откупаться! Сегодня ты за «деревянные» народ вином поишь, а завтра их волхвам понесешь? Хороша жертва!..
Речи его, как всегда, звучали оскорбительно, но слободской люд был нынче благодушен и глядел на смутьяна с улыбкой: дескать, пусть себе… Гуляй, паучок, пока ножки не ощипали…
Коричка, гвоздичка, лимонная корочка (иноземн.) – заморские пряности
