от скуки, – сказала она. – А уж они бы не отказались для разнообразия перегрызть пару стрел или проглотить по пушечному ядру.
Сизиф только покачал головой и продолжал терпеливо таращиться в тёмную воду.
– Да, я знаю! Глупо мечтать о таком.
Тут Игрэйн вскочила так стремительно, что кот недовольно фыркнул:
– Ты распугаешь мне всю рыбу!
– А ты думаешь только о еде! – огрызнулась она и взяла пустое ведро. – Я умру со скуки, вот увидишь. Может быть, не сегодня, но к следующему дню рождения точно!
Сизиф ударил лапой по воде и тут же бросил на мост барахтающуюся рыбу.
– Учись колдовать! – проворчал он.
– Нет, колдовство не для меня, ты же знаешь, – ответила Игрэйн и с недовольной миной поплелась к воротам крепости. – Колдовать! – бормотала она. – Зубрить наизусть состав зелий, формулы, заклинания… нет уж, спасибо.
– Не жабудь поднять мошт! – мяукнул Сизиф, волоча мимо неё рыбу в зубах.
– Зачем? – ответила Игрэйн. – Всё равно никто не придёт… Двенадцать лет, – шептала она, направляясь к оружейному залу, который находился справа от ворот. – Мой прадедушка уже в семь лет участвовал в королевском турнире!
Хотя её родители не признавали оружия, так как магия защищала их надёжнее, оружейный зал Бибернеля был полон доспехов и мечей, щитов и турнирных пик Пелея, её прадедушки. Он был вдохновенным рыцарем, но вот наездник из него был никудышный. Он не выиграл ни одного турнира, потому что падал с коня ещё до того, как его соперник поднимал пику. Игрэйн проводила здесь много времени, очищая его старые мечи от ржавчины или до блеска полируя щиты с гербом.
– Я просто родилась не в то время! – горевала она, беря в руки один из помятых щитов. – Да, уж это точно.
Родителям не нравилось, когда их дочь брала настоящие мечи, но ведь они, должно быть, ещё колдовали в своём кабинете, и Игрэйн засунула за пояс меч, похожий на тот игрушечный, который ей наколдовал отец, и надела шлем с серебряной птицей – к сожалению, он был великоват ей, но уж очень красив. Затем сняла со стойки кожаное чучело для упражнений – ей на десятый день рождения его наколдовали родители и Альберт.
Стоило Игрэйн три раза подуть в лицо чучелу, как оно вмиг оживало, вытягивалось в струнку, поправляло пояс с мечом и маршировало во двор. Сизиф зашипел, прижав ушки, когда эта кукла вышла из оружейного зала.
– Да ладно тебе! – усмехнулась Игрэйн. – Он тебе ничего не сделает, ты сам знаешь. Не с тобой же мне упражняться в фехтовании.
Чучело, скрипя кожаными конечностями, проследовало за ней вверх по лестнице, ведущей к зубчатой стене над воротами. Сизиф недовольно бросил обглоданный рыбный скелет и поскакал за ними.
Пока кот устраивался поудобнее на тёплой стене, чучело в ожидании прислонилось к зубцу крепости. Игрэйн же взобралась на парапет стены и огляделась.
Небо было голубым,
