и благородным, но глубоко в душе боялась разочароваться, чувствуя, что есть в нём неприкосновенная тайна, к которой не стоит притрагиваться. Он был сдержан, это можно было считать хорошим воспитанием или приписать равнодушию. Но Она знала, что на дне бездонного колодца Его сущности, почти не выплёскиваясь наружу, живут языки неспокойного пламени, которое Он научился блестяще усмирять. Когда Он был рядом, вспомнилось привычное ощущение, что мир не подчиняется общепринятому порядку, в нём есть что-то неизведанное, таинственное, непонятное. Это одновременно нравилось и настораживало.
Его радовало и пугало, что Она видит Его таким, Он страшно боялся того дня, когда Она разберётся в Его сути и скрывал внутреннюю борьбу за маской бесстрастности.
У Него был потрясающий талант – мгновенно менять тему разговора. Он явно не любил говорить о себе и при каждом случае ловко менял тему. Ему интересны были люди, мыслящие оригинально, нестандартно, образно. В умении нащупывать у людей слабые места Ему явно не было равных. Его завораживали Её глаза цвета нефрита – проницательные, наполненные нездешним светом и печальные, несмотря на светлую улыбку, часто касающуюся губ.
Оболочка, созданная Им от проникновения посторонних взглядов, казалось, нисколько не мешала Ей видеть, чувствовать Его истинного. По выражению Его лица невозможно было понять, о чём Он думает. Она понимала, что холодная, вежливая дипломатичность и умение держать дистанцию при общении с людьми, не попадаться на их порой изощрённые провокации, были очередной, доставляющей Ему удовольствие игрой, позволяющей жить после перенесённых потрясений.
В ней было море романтики, Она была проницательна и умна, но умудрилась сохранить детскую наивность, несмотря на всё пережитое. Казалось, Она не теряла чувства реальности, и при этом лёгкая душа Её свободно витала в иных мирах.
Время за чашкой кофе в непринуждённой беседе при встрече двух родных душ, ускоряя свой полёт, неизбежно вело к расставанию.
Уже одетый в тёплую куртку, на пороге уютной квартиры Он незаметно, как бы случайно, внезапно оказался близко к Ней. Следующее событие и удивило, и потрясло как Её, так и Его – настолько оно было спонтанным для обоих. При расставании Он обнял и поцеловал Её дерзко, жадно и нежно, неожиданно для самого себя. Ей показалось, что в этом поцелуе было одновременно и приветствие, и прощание. Она снова и снова переживала тот неожиданный поцелуй. Хотелось думать, что их встреча, увлекающий поток разговора не оставили Его равнодушным. Она сопротивлялась, но буря эмоций, которые Он смог вызвать в ней, не покидали. В первый момент Она не почувствовала ничего, мозг не был способен понять, что произошло. Но вскоре ощутила, как по телу разлилось неизведанное счастье, необычайно острое и, пожалуй, болезненное. Не было ни слов, ни мыслей, чтобы понять, что чувствовала Она в те мгновенья. В душе затаилась, жила надежда на то, что Он узнает, вспомнит Её и их совместные путешествия во времени.
Выбегая из
