style="font-size:15px;"> – Да ни о чем… О жизни. Часто ходишь?
– Куда, сынок?
– Да в церковь, – раздраженно рявкнул Николай.
– Хожу, когда время есть. Работаю ведь с утра до вечера. Зинке-то вон сколько надо.
– А кстати, где она, время-то не детское?
– Так Зина всегда так приходит, когда погода позволяет. Тебя-то нет, и она туда же.
– Я ей покажу «туда же»… – ему было неприятно слышать слова матери.
Из коридора донеслись звуки открывающейся двери.
– Вот и она, легка на помине. Ты поговори с ней, сынок, мала ведь еще так шляндать. Пойду, вам макароны положу.
Зинаида вплыла в комнату, чуть шатаясь. Растрепанные волосы и блеск в глазах сестры взбесили Кольку.
– Ты где шлялась? – заорал он.
Она шмыгнула в туалет и закрылась.
– Вот так всегда, – тихо сказала Мария. – Ну что с ней делать?
– Розгами бить, мелочь малолетнюю.
– За что бить-то? Я вон школу с одной тройкой закончила. Все гуляют, а я чем хуже? – Зинаида чувствовала себя правой.
– Почему от тебя спиртным пахнет? – Мария в обществе сына почувствовала себя увереннее.
– Я уже взрослая и могу позволить на дне рождения друга расслабиться.
– У тебя чуть ли не каждый день – дни рождения. Зинка, ну подумай ты головой своей, негоже так молодой девчонке гулять ночами, – Мария заплакала.
– Еще раз увижу тебя в таком виде, и отметки твои не помогут. Я на таких малолеток, отличниц, насмотрелся, – кричал Колька. – Запомни, никакого спиртного!
– А пиво? – возмущенно пискнула сестра.
– Ни-ка-ко-го!
– Ладно, поняла, – Зинка пошла на попятную, решив не провоцировать дальше родных.
Мать принесла макароны, и Колька удалился в свою кладовку. Закончив с насущной пищей, он достал из пресловутого рюкзака книжку «По ту строну жизни».
Глава 9
Ночь выдалась душной, безветренной. Окна в квартире тетки Симы были распахнуты настежь, но дышать все равно было нечем. Она встала с постели и уселась на подоконник.
– Как же так сегодня получилось? Свою подругу заживо похоронила. Теперь надо мной смеяться будут. Все не как у людей, – и она заплакала.
Громогласная, претензионная, упертая в свою правду Сима на каком-то этапе жизни стала теткой. И так к ней прилепилось это прозвище, что даже ровесники величали ее так.
Она подошла к зеркалу и внимательно стала рассматривать себя. Круглое лицо совершенно без морщин, большие немного на выкате глаза, и почему-то всегда розовые щеки напоминали ей родную бабку Феклу.
«Копия бабка! Вроде я не толстая, а лицо просто морда. Почему я «тетка»? Ну, хотя бы тетя Сима, нет, «тетка» и все тут. Мне всего-то пятьдесят два года, какая я им тетка… – крепко выругавшись, она улеглась обратно в кровать, – вот так и доживу одна свой век: без мужа, без детей!» – вспомнив свой первый и последний аборт, она опять пустила слезу.
Работа у Симы была
