до одури…
– Реакция всех смертных всегда одна и та же. Страх, шок, удивление, трепет… Но чуть позже, когда маленькие глупые птички понимают, кто именно стоит перед ними, они начинают пускать в ход свои чары. Сладкоголосо поют, льнут изо всех, предлагают себя… А ты до сих пор трясешься… Спой, птичка.
– Я не умею петь, – наконец, раздался её голос после минутного молчания.
В устах Тайры язык терраэнов звучал слаще, чем был на самом деле. Фаэлин, не умеющий петь? Я слышал о подобном несколько раз, но в живую никогда не видел таких неполноценных фаэлинов. Вполне может быть, что она морочит мне голову. Но выяснением того, умеет ли петь эта птичка на самом деле, я займусь позже. Сейчас меня гораздо больше интересовало совершенно другое.
– Я был прав. Ты понимаешь наш язык и даже умеешь произносить слова на нём. Ох, птичка, ты не так проста, как хочешь казаться. Посмотри на меня! Живо!
Я силой приподнял её лицо. Упрямица отказывалась смотреть на маску, упершись взглядом куда-то в район шеи. Вид моей маски внушал ей невообразимый страх.
– И где же ты выучила наш язык? В твоём профайле ни слова не сказано о том, что ты проходила специализацию.
Опять молчание. Упрямство Тайры одновременно раздражало и подстёгивало меня. Я не привык к тому, чтобы птички упрямились или просто медлили с выполнением указаний. И я не знал, чего мне хотелось больше: чтобы Тайра продолжала упрямиться, распаляя меня ещё больше, или послушно поддалась мне.
Глава 8. Палач
– Молчишь? Лучше не сопротивляйся, птичка, я одной рукой могу сломать твою хрупкую шейку.
Я несильно сдавил её тонкую шейку своими пальцами, ненадолго перекрыв доступ кислорода. Сиреневые глаза мгновенно округлились, а красный ротик соблазнительно приоткрылся, пытаясь вдохнуть хоть немного воздуха. Волнующее зрелище. Кажется, достаточно прелюдий. Я отпустил Тайру и отошёл, давая возможность отдышаться, чувствуя себя взведенным до предела. Хватит. Я желаю осмотреть то, ради чего привёл ее сюда, и поскорее.
– Раздевайся, – скомандовал я.
Девушка мешкала, явно не решаясь раздеться, продолжая изображать из себя поруганную невинность. Прекращай ломаться…
Ни за что не поверю, что в твоём возрасте ты всё ещё девственница. Снимать с себя этот уродский темно-синий комбинезон Тайра начала только после нескольких произнесённых угроз. И всё же она медлила. Как она медлила!..
Трясущиеся руки едва справились с молнией комбинезона и рабочими ботинками. Она осталась стоять передо мной в нижнем белье, решив, что этого достаточно. Ошибаешься. Я хочу видеть всё. Немедленно. Я ухмыльнулся и помог ей избавиться от последнего, что на ней оставалось – тоненьких трусиков. Намеренно рванул их так, чтобы ткань резанула промежность, с удовольствием отметив, как её лицо скривилось от мгновенной боли.
Тайра была недурно сложена: мягкие округлости грудей с тёмно-коричневыми ареолами
