собирался следовать этому глупому правилу, но если его ответ удовлетворит Джоан и она позволит им остаться наедине, то почему бы не согласиться.
Похоже, Джоан показалось странным, что он так легко согласился, однако она заспешила к двери. Замедлилась лишь, чтобы нежно потрепать Дилан по плечу. Дилан не обратила на нее внимания. Не заметила, сколько же облегчения и беспокойства было в этом простом жесте. Дилан этого не заметила, а Тристан заметил. Она рассказывала ему, что отношения у них с мамой были напряженные, но сейчас он кожей ощутил, как Джоан любит дочь. Как они любят друг друга.
Прошла секунда – и Джоан исчезла.
Наконец они остались вдвоем.
Не в силах противостоять порыву, Тристан перегнулся через спинку кресла и сгреб девушку в объятия. Уткнувшись лицом в ямку на ее шее, глубоко вдохнул ее запах. Ощутил теплоту и трепет ее кожи.
– Тристан, – прошептала Дилан.
Она протянула руки, чтобы притянуть его ближе. Он стоял в ужасно неудобной позе: кресло впивалось ему в живот, колено упиралось в заднее колесо, но Тристан не мог пошевелиться. Это было чистое блаженство. Это был рай. Ему казалось, что пошевели он хоть одним мускулом – и все это исчезнет, выскользнет из его рук. Стоит ему моргнуть – и он снова окажется в пустоши. Один.
Охваченный чувствами, Тристан не заметил, как подрагивают плечи Дилан. Лишь расслышав тихий всхлип, он понял, что девушка плачет.
– Дилан? Я сделал тебе больно?
Он в ужасе разомкнул объятия.
Метнулся вперед и встал перед креслом на колени, заглядывая Дилан в лицо. Да, так и есть: по щекам скатывались слезы.
– Прости меня, ангел. Я не хотел…
Девушка так яростно тряхнула головой, что слова застряли у него в горле.
– Не в этом дело, – напряженным, срывающимся голосом проговорила она. – Просто… просто я не могу поверить. Ты здесь. Правда здесь! – Она засмеялась, всхлипывая. – Стоишь тут в нашей отстойной гостиной.
– Ну, не то чтобы стою… – Тристан робко улыбнулся, заправляя выбившуюся прядку Дилан за ухо.
– Ой, да ну тебя. – Она шутливо отпихнула его, а потом наклонилась вперед и уткнулась лбом ему в грудь.
Ближе друг к другу им было не пододвинуться: мешала нога в гипсе, неловко торчавшая вперед. Тристан встал и бережно погладил Дилан по спине, стараясь не дотрагиваться до повязок.
Она была вся в ушибах и синяках. У него чуть не разорвалось сердце, когда ее выносили из тоннеля на носилках. И вот он стоит, целый и невредимый, а Дилан страдает от ран, которые могли бы ее убить. Которые ее убили. Но ради него она сделала невозможное.
– Я люблю тебя, – прошептал он ей в волосы.
Дилан издала невнятный звук и подняла голову, чтобы заглянуть ему в глаза.
– Я тоже тебя люблю. – Она улыбнулась, глаза у нее заблестели. – А ведь я говорила!
– Что говорила? – Тристан непонимающе моргнул.
Обещаю,
