одновременное несоответствие всех элементов друг другу и – единственно возможная их гармония. Из окна автобуса еще долго были видны мощные колонны круглой площади, когда-то подпиравшие галерею. – Зеркало, шеф – говорил Иван Наумович, – На улице, ведущей к месту происшествия, есть сбой в ритме, незаметное глазу искажение линий. Потерпевший укрепляет напротив кривое зеркало – по наитию, природу которого следствию пока не удалось установить. Отражаясь в кривом зеркале, пространство выправляется – недоразумение, изменившее судьбу многих, кто об этом и не подозревает. Зеркало исчезает, и вот: крыло без птицы, человек без предыстории, и это только то, что нельзя было не заметить. «Сколько же таких зеркал вокруг нас, – говорил Иван Наумович, – сколько поверхностей, сфер, осколков, спасительных случайных сочетаний». Шеф угощал его коньяком из блестящей фляжки.
В палисаднике на месте происшествия Иван Наумович отражается в зеркале. Он рассматривает орнамент на раме – танцующие журавли и взлетающие самолеты. За его спиной улица уводит к горизонту. Иван Наумович разворачивается и делает шаг. Он догадался о смещении линий, он может ловить этот неровный ритм, двигаться ему в такт, спотыкаться, замечать, что правая половина тела медленнее левой, скользить вдоль фасадов, улыбаться никуда не смотря, идти на дым, видеть лица – тени в углублениях, волна от тени к тени, внутри тени – ледяное поле, сияют звезды, у обочины ощетинились замерзшие ветки низкорослого растения, глаза выбежавшей навстречу собаки отражают свет, где-то замедляет ход электричка – оборачиваться и смотреть в спины прохожих, распадаться в кронах деревьев, рассыпаться в солнечных бликах, появляться снова, отражаться в стеклах, идти внутри ветра. Иван Наумович замечает на стене дома маленький прямоугольник. Подойдя ближе, он видит выцветшее лицо неизвестного. Иван Наумович читает объявление – ушел, имя и фамилия, обращаться по адресу. Солнечный диск касается горизонта, ветер не утихает, он никогда не утихает.
Ирина Абрамидзе
Царица
– Шмулик! – кричит Роза Самуиловна из окна. – Шмулик!
Седой Шмулик в линялой майке сидит на старой колоде под плетьми винограда и играет с соседом в шахматы.
– Ну чего тебе, Роза? – кричит Шмулик недовольно. Между указательным и большим пальцами у него зажат слон.
– Где у нас таблетки от живота, Шмулик? – кричит Роза Самуиловна. – Я, кажется, что-то не то съела.
– В левого шкафчика правом ящичке снизу, в том, что на кухне сбоку от плиты. – кричит Шмулик, не отрывая взгляда от доски. – Синенькие такие. Нашла?
Роза Самуиловна нарочно громко гремит дверцами, чтобы во дворе было слышно, что она ищет, ищет.
– Нашла! – кричит Роза Самуиловна наконец. – Спасибо, Шмулик!
Живот у Розы Самуиловны не болит, живот ведет себя смирно.
