красным, что сложно разобрать, где ему удалось прорвать кожу и копнуть сквозь ткани, чтобы найти вену или артерию. Кровь рвется наружу бешеным потоком. Вся его рука изрезана, некоторые порезы глубокие, и из них торчит плоть, другие не так глубоки, но кровоточат сильнее. Из одного пореза брызжет кровь. Я зажимаю его марлей – она промокает за считаные секунды. И все же в конце концов мои пальцы зажимают нужную точку, и я держу порез уверенно и крепко, хотя струйка крови все равно убегает. Я едва слышу звучащие вокруг крики.
– Жгут!
– В операционную!
– Экстренное переливание!
Я помню, что думала о цвете его крови, о том, какая она невозможно красная. Насколько она отличается от того, что представляешь себе в воображении. Какая она теплая, почти горячая. Я пытаюсь прикинуть ее количество, но получается слишком, слишком много.
Постепенно Дерек начинает кашлять и шевелит рукой. Все замедляется.
– Все хорошо. С тобой все будет хорошо, – говорит чей-то голос. Он поворачивает лицо к медбрату, который стоит у двери. – Звоните в ОНП, сразу отвезем его туда, – говорит тот.
Я ненавижу кровь. И все-таки вот она – на моей ладони, на моей руке. Передо мной кровь, самая что ни на есть красная, теплая кровь – та самая, от которой я хотела убежать. И тем не менее в этот раз я не чувствую знакомой легкости в затылке. Не падаю в обморок. Не чувствую головокружения. Я так сильно жму на предплечье Дерека, что у меня немеют пальцы. Я просто концентрируюсь на его перекошенном, испуганном лице. В уголках его глаз выступают маленькие слезинки, похожие на крохотные осколки стекла. На его лице застыло выражение страха. Мне хочется его обнять, завернуть в одеяло и защитить. Мне хочется бороться с какой-то невидимой силой, из-за которой он болен, из-за которой ему поставят диагноз и лишат свободы.
Дерек смотрит в окно, куда-то вдаль. Я смотрю, как Сью кладет на него свои ладони и мягко шепчет что-то ему на ухо, пока страх не начинает исчезать с его лица. Я хочу знать, что она шепчет, и, хотя я не могу по-хорошему расслышать ее слова, благодаря им мне удается кое-что понять о работе психиатрической медсестры. Хорошие психиатрические медсестры спасают человеческие жизни. А теперь, когда правительство больше всего сократило расходы на услуги Национальной службы здравоохранения и на социальное обеспечение, психиатрия (и психиатрические медсестры) на пределе. Службы психиатрической помощи превратились в гранату с выдернутой чекой. В мире недостаточно ловцов снов.
3
Происхождение мира
Кружась, мы возникаем из пустоты, разметая звезды, словно пыль.
Так же как медсестры и врачи бегут навстречу террористам, Флоренс Найтингейл бежала навстречу опасности. Она оставила свою привилегированную семью, принадлежавшую верхушке среднего класса, а вместе с тем и родительские ожидания, что она выйдет замуж, будет жить в прекрасном доме и посвятит себя воспитанию детей. Вместо этого Найтингейл
