Лорда. Лорд был там. Он разговаривал с незнакомым мне мужчиной, на котором белый халат сидел неловко, словно плохо подогнанный маскарадный костюм доктора Айболита.
– Понял, – сказал я. – Значит, Бесо знает, как к ним спуститься, не разбирая завала.
– Ты почти гений, – ответил Давид серьезно. – Эта мысль пришла Пачулия, когда он вез Бесо в Тбилиси на «Скорой помощи».
Мы стояли в дверях кабинета Лорда. Лорд нас не замечал.
– Гурамишвили – мастер спорта по альпинизму, – объяснил человек в неловко сидящем халате, обращаясь к Лорду, как будто бы отвечая на мой следующий вопрос. – В первой десятке скалолазов республики. Логично, что, если у них была возможность добраться до какой-то трудной щели, пошел Бесо. Второго такого среди них не было. А он молчит.
Человек сказал это с осуждением, как будто Бесо молчал назло ему. У него были большие черные усы и рыжие печальные глаза.
– Итак, молодые люди, – обратился к нам Лорд. – Вот, присутствующий здесь товарищ Кикнадзе полагает, что мы можем ему помочь.
– Не мне, – поправил его товарищ Кикнадзе. – Тем, кто ждет помощи.
Лорд фыркнул. Лорд не терпит, когда его поправляют.
– Мы должны узнать, – продолжал Лорд после некоторой паузы, – как найти спелеологов. И очевидно, никто, кроме нас, этого сделать не сможет.
– Никто, профессор, – согласился товарищ Кикнадзе, осознавший свой промах.
Давид спросил Лорда:
– Будем готовить установку?
– Я уже распорядился, – сказал Лорд. – Меня интересует другое – кто будет принимать?
– Я, – сказал Давид.
Лорд посмотрел на него в глубоком сомнении. Я понимал Лорда. Давид – мальчик из хорошей семьи, которого много и вкусно кормили в детстве и не заставляли заниматься спортом. Давид получился мягкий, теплый, округлый, но, на удивление родственников, работящий. Он близорук, из-за чего его возили ко всем окулистам Москвы, Ленинграда и чуть ли не Владивостока. Любой другой на месте Давида возненавидел бы медицину, а он, наоборот, полюбил ее. За муки, что ли?
– Если получится, – сказал Лорд, – то ведь придется туда идти…
И он обратил свой взор ко мне, из-за чего я непроизвольно расправил плечи. Теоретически у меня в роду все должны были быть долгожителями, но мои дяди и тетушки умудрялись погибать в молодости или максимум в допенсионном возрасте. Они уходили на войну, падали со скал, а один дядя утонул в Атлантическом океане. Мне тоже было суждено погибнуть в молодом возрасте, и никто, кроме меня, в этом не сомневался.
– А ты как, Гиви, об этом думаешь? – спросил меня Лорд.
– Я думаю, что можно приступить, – сказал я.
Давид замурлыкал что-то о своем опыте и готовности… Лорд уже шел к лаборатории.
– Давид, – попытался я его утешить, – каждому свое, как говорили греки.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив
