но поток прожигал израненные руки насквозь. Лиза попятилась, но успела сделать лишь несколько шагов, прежде чем ноги подкосились и она беззвучно рухнула на пол.
Жар усиливался.
– Кто это?! – завопила Лиза. – Кто ты?!
Жжение стало нестерпимым. Лиза взревела, схватилась за голову. Она пыталась вытащить из себя осколки, но лишь полосовала лицо и выдирала пряди волос. Бедняжку трясло как в лихорадке. На месте порезов кожа мгновенно серела, иссыхала, плотно облегала тонкие кости. Кончики пальцев вытянулись, заострились, покрываясь роговым наростом. Одним движением Лиза рванула уголок рта, и тот разъехался, как у порванной тряпичной куклы, обнажая заострившиеся зубы.
– На этом все! Заканчиваем! – раздался властный женский голос. Где-то щелкнул рубильник.
Сияние софитов усилилось. Воздух раскалился. Тело Лизы покрылось пульсирующими волдырями. Осыпавшиеся волосы и повисшая мешком одежда вспыхнули. Нечто, что еще недавно было Лизой, завизжало. Волдыри лопались, но вместо ран зияли чернотой сочащиеся язвы.
Вспышка.
Тело Лизы превратилось в уродливую угольную «статую». В потоке света черный силуэт сжимался, пока не стал чуть больше булыжника. Грани обрели твердость, на неровной поверхности появились блики.
Свет схлопнулся. Софиты погасли.
II
Москва
Октябрь 2012
Свет проник в бывшую библиотеку через витражное окно. Пестрые блики раскрашивали старые стены во все цвета радуги. Даже затхлый запах почти не доносился с первого этажа. В этой комнате, под самой крышей, за нагромождениями ламп одновременно выдохнули четверо парней и три девушки. Всем, кроме одной, было около двадцати. Все в одинаковых серых спортивных костюмах с бирюзовой нашивкой на груди – таким же схематичным глазом, что был на значке Лизы, и в странного вида очках. Вместо стекол в оправе были тонкие непрозрачные куски кристаллов, отполированных до блеска. Очень походившие на тот камень, который еще недавно был Лизой. Все студенты, кроме младшей, поспешили стянуть странный прибор с лица и выдохнуть. Ребята слепо озирались, протирали глаза, приходя в себя от увиденного. Один из парней, худощавый юноша, побледнел, прижал руку ко рту и побрел на полусогнутых ногах поближе к стене, тихо сопя. Остальные чувствовали себя не настолько плохо, но никто не решался заговорить. Лишь самая младшая из них, субтильная светловолосая девушка, стоявшая поодаль от однокурсников, медленно сняла очки, не сводя взгляда с темных стекол.
Студенты невольно косились на испещренный рисунками пол – над камнем – Лизой – уже витала сизая дымка. Нарушил тишину один из ребят: он запнулся о ножку софита и чуть не уронил его.
– Марк, осторожнее с оборудованием, – в центр комнаты вышла женщина лет пятидесяти в серой твидовой тройке. На ее груди блестел серебряный значок. Арина Валерьевна уже давно обучала
