Борис чуть ли не за шкирку поднял Лилю и повел прочь из кухни, Вика поспешила за ними.
– Спец ждет в третьей переговорке. Как я поняла, он приехал, чтобы узнать подробности о вчерашнем деле. Сергей Игоревич уже пообщался…
– Спасибо, Виктория, можете идти, я прослежу, чтобы Цветкова дошла, – отрезал Борис, так что Вике осталось только попрощаться. Стоило ей скрыться, как Борис свернул на пожарную лестницу, нарочно выбирая самый длинный путь, и начал инструктировать напарницу:
– Запомни: первое – никогда не ври спецам. Говори все, как было, не спеши, не бросайся словами, думай.
– Но я даже не знаю, что ты рассказал Игоричу.
– Вот это вообще не важно. Так, второе – не закрывайся. Чем больше закрываешься, тем сильнее спец будет тебя пробивать, ничем хорошим это не закончится.
«Пробивать»? Она же не на допрос идет.
– Думаешь, что все будет так плохо?
– Понятия не имею. Раз спецы проверяют, что вчера произошло, то все серьезно. Думаю, основная головомойка будет у аналитиков. Разговор с нами, скорее, формальность. Главное, расскажи, как ты поняла, что трансформация не закончилась, даже если это будет сумбурный бред.
– Хорошо, – кивнула девушка. – Думаешь, они тебя тоже допросят?
– Конечно.
Когда Лиля заметила спеца в коридоре, то с трудом поверила, что такой человек может работать в «ужасном и страшном» отделе. Издали мужчина показался старше из-за светлых, практически белых волос, но, приблизившись, охотница поняла, что он ровесник напарника, даже моложе. Парень показался Лиле очень симпатичным и совершенно безобидным. Этакий «мальчик на побегушках», которого отправили собирать показания, несмотря на болезнь. Лиля ни на секунду не сомневалась, что оперативник болел, это было видно по усталым глазам, болезненно светлой коже, чуть покрасневшему носу. Из-под расстегнутого кителя выглядывал шарф. Бедняга.
Ну что такой ей сделает? А столько шума и волнений.
– Седов Леонид Игнатьевич, – хрипло представился спец. – Пройдемте.
Леонид. Леня. Еще и имя такое мягкое. Девушка облегченно выдохнула, спокойно зашла в комнату и уверенно села на стул напротив мужчины.
– Как вы себя чувствуете? – первая спросила она, мило улыбнувшись, но спец не проявил теплоты.
– Это к делу не имеет отношения.
Мужчина положил на стол знакомую папку с желтой маркировкой.
– Расскажите, что произошло вчера.
Очень скоро охотница поняла, почему спецов так не любили. Усталые глаза в момент стали холодными, строгими, пронзающими насквозь. Леонид, не мигая, «сканировал» девушку, подмечая малейшую реакцию. Голос, жест, дыхание. Живой детектор лжи.
Он быстро сменял тему, так хитро заворачивал вопросы, что порой Лиля терялась. Охотница помнила слова Сереброва, что врать нельзя, но после двадцати минут такого общения она уже с трудом доверяла сама себе. Верно ли она увидела?
