комнату.
– Он прав, – ободряюще улыбнулась мне целительница, – поспать нам не помешает. Где я буду жить?
– Рядом есть свободные покои, – трудно было не согласиться со справедливостью этого замечания, события последних суток буквально выжали меня, – я покажу.
– А где жили твои тетушки? – входя в светлую комнату, неназойливо осведомилась Калиана.
– В другом крыле.
Признаваться, что это было мое условие, не хотелось, бывшие компаньонки и так представили меня всем чуть ли не монстром. Хотя именно мне и досталось за эти полгода больше всех. Они умудрялись указывать мне в таких мелочах, о существовании коих до этого я и не подозревала. Не те кушанья ем, не так сижу, не то платье надела, не там бросила книгу, неправильные цветы принесла из сада.
«Светлое небо, – выдохнула я, устраиваясь в собственной постели, – да мне, похоже, пора благодарить этот проклятый отбор за избавление от невыносимой опеки не менее несносных тетушек… а заодно и от заблуждений насчет верной дружбы с молодым лордом».
Глава четвертая
«Лживые гадины!» – ясно припомнились мне поутру ядовитые слова бывших компаньонок, утверждавших, будто я всегда спала до обеда. Наоборот, по привычке вставала рано, но из своих комнат старалась не выходить как можно дольше. И завтракала тут же, припасенным с вечера печеньем и травяным отваром. Какая магиня не сможет вскипятить себе стакан воды?
Само собой, могла бы и чего-то посущественнее сообразить, но не было желания. И причина тому проста до смешного: вернувшись с базы, я обычно пробиралась на кухню и подъедала оставшиеся от ужина пироги и паштеты. Ну а утром, разумеется, не было аппетита.
А тетушки, словно назло, заставляли есть горячую кашу, омлет и обильно политые сметаной оладьи. И не позволяли выйти из-за стола, пока не доем свою порцию.
Но сегодня мне можно не бояться их лживой, приторной заботы. Проснувшись от голода и накинув легкое платье, я решительно двинулась в сторону кухни, по пути припоминая те счастливые времена, когда никто не мешал сидеть там за большим столом и пробовать первые ягоды или пирожки. И твердое намерение возродить свое право на эти маленькие нарушения общепринятых правил неуклонно зрело в моей душе.
Странный шум, доносившийся из покоев, где обычно останавливалась Манефа, двоюродная бабушка по отцовской линии, заставил меня замедлить движение и свернуть к дверям.
Манефа, как и моя родная бабушка, по происхождению простолюдинка, но замуж вышла не за мага, а за столяра, и ничуть об этом не жалела. Муж построил ей сказочной красоты резной дом, и у них родилось пятеро сыновей и с десяток внуков. Деда больше нет, дом она отдала меньшому из внуков, перенявшему семейное ремесло. А сама кочует по родне, принося всем свет и тепло своей неугомонной души.
– Светлое утро! – открыв дверь, поздоровалась я и замерла в изумлении.
Седой
