уважение и признание! Я быстро очищусь от грязи, даже вспоминать не буду».
Пока девушка рассуждала, большой палец руки, лежавший на дистанционном пульте, все время перебирал каналы, не на чем не останавливаясь. Да и не хотелось ничего смотреть, ни фильмов, ни передач, ни шоу; не мог телевизор отвлечь от терзающих мыслей, а лишь усиливал злобу и нервы дергал, подливая масла в огонь. Чужая жизнь и выдуманные истории, зачем ей на это смотреть?
Вдруг с кухни донесся звон разбитого стекла. Кристина торопливо поднялась с дивана, пошла на звук и увидела Германа, жарящего что-то на сковородке. Под ногами лежали осколки и яичная скорлупа.
– Сегодня скверный день, – произнес молодой человек, – так все и валится из рук.
– Я заметила, – ввернула Кристина, останавливаясь в дверях. – Перемена погоды.
– Во-во, – согласился Герман, одарив девушку покровительственным взглядом, в тот же миг сменившимся надменным. – Чего уставилась? Они сами по углам не разбегутся. Возьми и подмети!
Кристина молча выполнила команду и, вооружившись совком и веником, жестом попросила отойти от плиты. Герман с грохотом выдвинул табурет из-под тяжелого железного стола, сел и, опершись локтями в колени, положил голову на кулаки, принявшись наблюдать за мельтешащими перед носом джинсовыми шортами.
– Ну, хватит, чисто, отваливай, – бросил молодой человек, грубо шлепая ладонью по женской ягодице.
Кристина, давно привыкшая к такому обращению, не возмутилась, а лишь поменялась с ним местами, да спросила:
– Зачем ты жаришь мясо, у нас ведь есть котлеты?
– Думал, ты их стрескала в обед.
– Мне супа хватило.
– Это было часов пять назад, а сейчас время ужинать.
– Не хочется, – со вздохом ответила девушка, почесывая колено.
– Тогда это все мне, – объявил молодой человек, перекладывая здоровенный кусок бифштекса на тарелку с ранее приготовленной яичницей.
– Пять яиц? А не лопнешь?
– Хотел с тобою поделиться, но теперь специально ничего не оставлю.
– У меня есть котлеты.
Герман закивал, с похожим скрежетом выдвинул еще один табурет, грузно опустился и принялся есть, предупреждая, чтобы Кристина не смотрела, а то от ее недоброжелательного взгляда у него кусок в горло не лезет. Девушка демонстративно отвернулась к окну, вновь надулась и принялась рассматривать собственные руки, ухоженные, но не изнеженные, как могло бы показаться на первый взгляд.
– Ты бы хоть готовить научилась что ли, – бросил молодой человек.
– Зачем? У тебя неплохо получается.
– Чтобы я плевался от твоей стряпни и ругался.
– Чтоб ты подавился от этих слов.
Герман ухмыльнулся, дотянулся до хромированной дверцы холодильника и вынул початую бутылку водки, нерешительно взвешивая в руке –
