я не пойду!
Брайда рассердилась. Ей и самой не очень-то хотелось лезть в сад, но не отступать же сейчас!
Она развязала узел веревки, отвернулась от сестры – пусть остается за стеной, если такая трусиха, – и принялась карабкаться по ветке.
Гулять по саду было неприятно, но она и не думала останавливаться. Тело била мелкая дрожь, и, чтобы отвлечься, девочка сорвала по дороге пару вишен. Хоть и красивые, они оказались кислющими. Настроение окончательно испортилось. Считай, затея провалилась. К тому же Мариза ее предала.
И не нужны вовсе Брайде эти вишни… Но как хотелось затеять общее дело! Они все меньше времени проводили вдвоем. К сестре приходили учителя, наукам учили. А Брайде уже семь, но на нее махнули рукой – какие науки, когда булки с кренделями печь надо! В прошлом году весной была ярмарка в Женаве, и то не взяли на гулянья. Потом пришлось сидеть дома из-за туарских воинов, застрявших под городом на целый месяц.
Ссохшаяся земля хрустела под ногами, в глазах рябило. За деревом справа мелькнул силуэт и сразу исчез.
Брайда тряхнула головой. Неудивительно, что у Лукена скверный характер, здесь любой бы обезумел. И все-таки интересно, почему сад такой чудной? В чем фокус?
Резко хлопнула дверь. Девочка дернулась, обернулась.
Сгорбленный Лукен стоял на пороге, в руке подрагивал хлыст.
Дать бы сейчас деру, обреченно подумала Брайда, но где там! Черные угли, что были у Лукена вместо глаз, скоро прожгут в ней дырку. Недаром на деревьях ни одного листика – все взглядом извел, злобный старикашка!
Губы Лукена разъехались в зловещей ухмылке.
Брайда попятилась, споткнулась, упала на жесткие комья. Подняв облачко пыли, совсем рядом щелкнул хлыст. Она зажмурилась, закричала, почувствовала, как запястье сдавили тиски. Ее поволокли по сухой земле.
– Кха… кха… кха… – старик не то зашелся в приступе кашля, не то закаркал, – нашла, что искала?
Он схватил за плечи, сильно тряхнул, и Брайда наконец открыла глаза.
Лицо Лукена прорезали глубокие морщины, рот уродливо кривился, на лысой голове блестели капельки пота.
Девочка неопределенно качнула головой – пригрози ей сейчас чем угодно, она бы и пискнуть не смогла.
– Еще раз придешь, кха, навсегда здесь останешься, – Лукен задумчиво посмотрел вверх.
Брайда задрала голову вслед за ним – в свинцовом небе, распластав крылья, парила огромная серая птица.
Девочка поежилась – стало нестерпимо холодно.
– Вон отсюда! Кха! – угли глаз блеснули, будто кто-то раздул тлеющий огонек.
Она бросилась к садовой двери, мигом открыла тяжелый засов, вывалилась на солнечный свет.
Под стеной, закрыв лицо руками, сидела Мариза. Брайда позвала сестру, но та откликнулась не сразу.
– Все хорошо! Уже хорошо! – она помогла Маризе подняться. – Пошли, пошли скорей, пока Лукен не передумал!
– Брайди! –
