себе за спину и снова притягивает к себе, как будто я обнимаю его.
– Убери руки! Хватит!
– Сама прижалась ко мне!
Он тянется по моему телу между ног.
– Не смей даже!
Его руки раз за разом тянулись к моим трусикам.
– Хорошо, они там просто полежат, я не буду лезть под ткань, – говорил он одно, а делал другое, и я руками старалась преградить ему путь. – Защищаешь, как будто там клад закопан.
– Если не перестанешь, я уйду спать в другую комнату!
– Иди, я же тебя не держу, – и он правда не держал меня, я могла легко встать.
Я не хотела уходить, мне было интересно, что-то в нем одновременно меня влекло и отталкивало.
– Убери руку от моих трусиков!
– Моя рука просто полежит там. Оставь так, я больше ничего делать не буду.
Это игра в дьявольские силки продолжалась всю ночь! ВСЮ!
Он не давал мне спать до самого утра, я отбивалась от его рук, они подчинялись, а потом снова вились по моему телу, и я уже в какой-то момент так устала, что подумала: пусть трогает, лишь бы поспать чуть-чуть.
Мы уснули в обнимку.
Наутро мы проснулись почти одновременно, я посмотрела на него полусонного, лежащего на моей руке близко-близко к моему лицу, и я не понимала, как этот человек, еще вчера мне чужой, сейчас казался очень близким, будто мы знакомы с ним тысячу лет. Мы лежали в одной кровати, но я не чувствовала отторжения от его тела, как от чужого, мне было приятно, что он рядом, приятны его объятия.
Он открыл глаза и улыбнулся мне, солнечный свет делал его радужку глаз еще чище, голубую, как родники в горах. Чешир притянул меня ближе к себе.
Мы услышали, что проснулась соседка, вскоре она зашла на кухню, чтобы приготовить себе завтрак и собираться на работу.
Нам пришлось перетащить матрас в комнату, чтобы не мешать ей, но так как мы были оба не выспавшиеся и у меня был выходной, мы снова улеглись на кровать, закутавшись под одеяло от дневного солнечного света, и продолжали болтать о всяких пустяках.
Мне было хорошо с ним, он вызвал во мне дикий интерес, но при этом у меня было чувство, что он изучает меня, как под микроскопом.
Он приблизился к моему лицу и поцеловал меня в губы. Это был нежный, медленный, чувственный поцелуй. Потом его губы переместились ниже к моей шее, я чувствовала, как скользит по коже его влажный кончик языка, пальцами он сжал мою грудь, зубами стянул вниз лямки ночной майки, и я ощутила его губы на сосках.
Он возбудил меня очень сильно, мне хотелось забыться и позволить ему все, что он захочет. Но маленькая мысль тоненьким лучиком пробивалась сквозь туман удовольствия и неги, и я отчетливо слышала: это все игра, нужно сопротивляться и не делать, что он хочет, вести себя иначе, а не как он привык, иначе я проиграю! Ты терпела всю ночь, чтобы сдаться утром!?
Хотелось бы мне сказать, что я себя послушала.
Внутри
