и чудом не рухнул в пропасть. Задние шины взвизгнули, машину занесло, но он справился с управлением. Квентин торжествующе вскрикнул, ему удалось оторваться от своих преследователей метров на пятьдесят. Молодец, совсем как его виртуальный пилот на круговой трассе Нюрбургринга[2].
Когда через три крутых поворота Старуха с косой прокомпостировала ему билет, последняя мысль Квентина была о матери. Он не пристегнулся, и при столкновении автомобиля с бетонными блоками парапета верхнюю часть его тела через ветровое стекло выбросило на капот, а нижнюю придавило в салоне сработавшей подушкой безопасности. Машину занесло, в снопе искр она проехала еще десяток метров и уткнулась в край оврага. Мгновенный переход с тридцати километров в час до нуля был не столь резким, тонкая цепочка с крестиком так и осталась висеть на зеркале заднего вида, но Квентина окончательно вышвырнуло из автомобиля, и он упал с более чем сорокаметровой высоты. Первой о скалы разбилась его черепная коробка, от резкого удара лопнули внутренние органы. Сердце оторвалось от аорты, треснула одна почка.
Его восемнадцатилетняя жизнь, его воспоминания, смех и слезы – все исчезло меньше чем за секунду на безымянной горной дороге, между Шамбери и Греноблем. Автомобиль выжил, если не считать разлетевшихся в крошку стекол и продавленного левого бока.
Двадцать два года проработавший таможенным контролером водитель «Пежо-308» Марк Норез вызвал полицию и пожарных. Вечер обещал быть спокойным, а заканчивался кошмаром. До того как началась погоня, таможенник успел перед шлагбаумом разглядеть лицо беглеца. От его молодого тела остался только едва различимый, несмотря на мощный фонарь, крошечный силуэт без головы. Ну и наворотил же ты, парень! Почему пустился наутек? Чего боялся? Что делал в столь поздний час на этой пустынной дороге?
Норез минут пять поговорил с напарником, а потом двинулся вдоль ограждения к только что прибывшим коллегам. Из машины вышел проводник с овчаркой, и собака сразу проявила заметное возбуждение. Она стрелой бросилась к нетронутому багажнику и принялась лаять и скрести лапами краску. Один из офицеров, держа наготове оружие, нажал на кнопку и открыл багажник.
И тотчас отскочил, увидев труп женщины.
Без лица.
2
Нереально белый лунный свет, тьма, притаившаяся за деревьями, словно какая-то готовая наброситься рептилия, и черные зубцы далеких горных хребтов напомнили Вику Альтрану произведение Пьера Сейнтюрье. Офицер Криминальной полиции не был знаком ни с художником, ни с его творчеством. Просто года четыре назад, где-то, вероятнее всего, в одной из галерей Гренобля, он наткнулся на подписанный этим именем рисунок. Его мозг, подобно механический руке в музыкальном автомате, тотчас отправился на поиски информации и без какого-либо контроля со стороны Вика услужливо предложил ее сознанию.
Вик с самого раннего детства копил бесполезные воспоминания. Пять лет назад он больше
