скорбящим по безвременно ушедшему другу. А людей пришло столько, что подсобка всех не вместила; остальные залы тоже оказались заполнены.
Ирландцы играли в мажоре, дешевого вина было вволю, так что грусть мешалась с весельем. Но еще и с озабоченностью: как быть дальше? Некоторое время магазин поработает под Таниным управлением, но нет уверенности, что он не закроется.
– Придется продать, – сказала Таня в перерыве между джигами. – Наследника-то нет.
– И кто же купит книжный магазин в такие трудные времена? – спросил Джордж Дигби-Смит, один из «друзей Англии», собиравшихся нерегулярно по пятницам, предположительно для разговоров про крикет, чай со сливками и прочие радости британского бытия. Вообще-то, для Англии Джордж был не просто другом. Он родился там шестьдесят лет назад. – Кто-нибудь выбросит книги и переделает комнаты в жилые.
– Только через мой труп! – возмущенно заявила Мертл Рафферти, тоже из «друзей Англии».
– Спасибочки, не надо, – буркнул Джордж. – Один труп уже есть.
– Нельзя же просто сидеть и ничего не предпринимать! Магазин так много значит в нашей жизни!
– Э, народ, – вмешался один из любителей утреннего кофе, – давайте-ка без розовых очков. Никто из нас не потянет этот бизнес, даже если средства найдутся.
– Таня в книгах разбирается, – сразу же возразил Джордж. – И она потеряет работу, если закроется магазин. Что скажешь, Таня?
Вопрос поставил молодую женщину в тупик. Много ли времени прошло с того утра, когда она пришла сюда и спросила у Роберта, не нужен ли ему продавец? Оказалось, что еще как нужен, хозяин зашивается без помощника, и свою зарплату Таня отрабатывала до последнего цента. Мягкая в общении женщина, которой не исполнилось еще тридцати, скользила между стеллажами бесшумным призраком и умело наводила порядок, предоставляя Роберту разбираться с посетителями.
– Купить? Нет, нереально.
– А я и не предлагаю купить. Но управлять им ты сможешь. Мы же видели: у тебя это куда лучше получалось, чем у старины Роберта.
– Нехорошо так говорить, – упрекнула Мертл.
Лицо Джорджа, и без того всегда красное, побагровело.
– Но ведь правда же.
– Все мы перед Робертом в долгу, – сказала Мертл.
– Да упокоит Господь его душу. – Джордж поднял бокал. – За Роберта, книжника до мозга костей, ушедшего, но незабвенного. Роберт – это сток в хорошем смысле этого слова.
– Ты о чем?
– Сток – это залежавшийся товар. Он не исчез; он где-то там, куда он стек.
– По-моему, тут уместнее укладка в коробку и отправка по почте, – пробормотал мужчина из кофейного клуба.
– Или переработка на макулатуру.
Мертл не внимала шуткам, она думала о деле.
– Таня не отвергла идею Джорджа. Она
