в блокноте о дне рождения друга. Оно по сути и есть гигантский блокнот, в котором записано все. Вот вам приходилось когда-нибудь встречаться с действительно важными персонами?
Я напряг память. Великих артистов она явно не принимала в расчет – хорошо, если вообще знала, что такие бывают…
– Встречался однажды с президентом Уорфилдом. Мне тогда лет десять или одиннадцать было.
– А подробности помните?
– Ну конечно! Он спросил: «Как тебя угораздило сломать руку, сынок?» Я ответил: «С велика упал, сэр!» – а он сказал: «Я тоже раз так падал, только сломал ключицу».
– А как по-вашему, если б он был жив – помнил бы ваш разговор?
– Нет, конечно!
– Почему же, вполне мог. Вы могли быть в его фарли-досье. Их и на детей заводят – ведь мальчики растут и становятся мужчинами. Дело в том, что люди такого уровня, как президент Уорфилд, встречаются с огромным количеством народа. Они просто не в силах запомнить всех. Но каждый из этой безликой толпы помнит свою встречу с выдающимся человеком! Во всех подробностях, потому что для любого самая важная персона – он сам. Ни один политик никогда об этом не забывает, и потому необходимо иметь возможность помнить каждого так же подробно. Это всего лишь проявление дружелюбия, вежливости и теплоты, что в политике тоже важно.
Я попросил фарли-досье короля Виллема. Сведения были скудноваты, что меня сперва напугало. Затем я подумал, что Бонфорт мог и не знать Виллема так уж близко, он ведь небось встречался с ним лишь на нескольких официальных приемах. Премьер-министром он был еще при старом императоре – Фредерике. Никаких биографических подробностей не было, лишь приписка: «См. Дом Оранских». Смотреть я не стал – просто некогда было залезать в дебри имперской и доимперской истории; да и в школе у меня по истории была пятерка. Интерес представляло лишь то, чего об императоре никто не знал, кроме Бонфорта.
Тут меня осенило: фарли-досье наверняка содержит сведения обо всех на борту «Тома Пейна», они ведь (а) люди, (б) с которыми встречался Бонфорт.
Я спросил об этом Пенни. Она слегка удивилась, но затем настала моя очередь удивляться, – оказалось, на борту «Тома Пейна» целых шесть депутатов Великой Ассамблеи! Конечно, Родж Клифтон и сам мистер Бонфорт, но, едва заглянув в досье Дэка, я прочел: «Бродбент, Дарий К. Достопочтенный; депутат ВА от Лиги Вольных Странников, Высшая Палата». Далее указывалось, что он имеет степень доктора философии (физика), девять лет назад выиграл первенство Империи по стрельбе из пистолета, а также опубликовал три тома стихов под псевдонимом Эйси Уилрайт. После этого я зарекся на будущее судить о людях по внешности.
Еще там присутствовало замечание, небрежно начертанное от руки: «Весьма нравится женщинам – и наоборот».
Пенни и доктор Чапек тоже оказались депутатами и членами Высшей Палаты. Джимми Вашингтон был, как я позже понял, депутатом от «надежного» избирательного округа – он представлял Лапландию со всеми тамошними оленями и, конечно же, Санта-Клаусом. Еще он имел духовный
