Одно дело, когда к тебе приехали, спросили о проблемах, все решили, забрали деньги и уехали. Конечно, с большой натяжкой, но можно было сказать, что мы вынужденно платили охранному агентству. А здесь жизнь на одной территории. Идешь в гости к подруге, вы уже «хорошо» посидели, тут заходит на огонек, уложив своего малыша спать, соседка. Вы знакомитесь, болтаете о своём, о девичьем, и тут забегает муж соседки за своей женушкой. Оп-па, а это твоя «крыша»! По официальной версии он «грузчик», который быстро управился с разгрузкой вагонов и пораньше вернулся домой. Вот «крыша» и «грузчик» в одном лице, вылупив зенки, смотрит на тебя, понимая, что ты уже «хорошо посидела»
и можешь стать болтливой. Он не знает, что делать. А ты, выпучив глаза, пытаешься сообразить, то ли вы знакомы (тогда – где познакомились?), то ли вы не знакомы (а он сейчас примет это за знак высокомерия и вытащит свою пушку). Было непонятно, кто в какой момент вляпается в подобную ситуацию.
Длилось все не так чтобы долго. Пару месяцев. Государственные магазины начали превращаться в потребительские кооперативы, Дома быта переквалифицировались в частные ателье и парикмахерские. У криминальных структур стало очень много работы, нужны были новые кадры. А желающих было неожиданно много. На бандитов стал такой большой спрос, что брали всех, кто старше шестнадцати лет и готов стрелять в человека. Начался раздел территории. И начался он со своих.
Сначала «шестерки» одних групп стали на разборках стрелять в чужих «шестерок»…
Человек переступает внутреннюю черту не многократно в каждом отдельном случае, а только один раз. Самая первая любовь, самый первый секс, самый первая машина – мы все знаем, как первый раз отличается от всех остальных. Это правило работает и при спуске вниз. Самый страшный шаг в темноту – первый. Затем ты просто идешь. Так и с убийством. Человек договаривается сам с собой только один раз: почему ему надо это сделать; почему он не может этого избежать; почему его жизнь намного важнее жизни другого.
Бывало, убийца и жертва и в школе одной учились, и в одних соревнованиях участвовали, но сейчас, волею судеб, они в разных бригадах, и их главари конфликтуют. Простой случай – проститутку не поделили, устроили махач, результатами остались недовольны. Утром проспались, протрезвели – собирают свои бригады, чтобы объяснить друг другу, что у кого длиннее. Вот «шестерки» и едут на разборки, достают стволы… А в «их» мире, если ствол достал, то надо стрелять. Если не выстрелил, ты – последнее ссыкло, из бригады выставят с позором. А могут свои и насмерть забить, чтобы другим неповадно было. Пацан – значит пацан. «За базар надо отвечать», – это как раз про такую ситуацию. Про смерть.
Когда солдата убивают на поле боя, он имеет духовное и нравственное оправдание: война, противник с оружием, открытое противостояние. А вот глупому юнцу с пушкой в руках такого оправдания нет. Темной ночью он, достав ствол из кармана (может, от испуга), должен
