Не по годам серьезный и рассудительный, он сразу невзлюбил Адольфа Гитлера и несколько раз пытался стащить портрет со стены.
Полицаи предупреждали: «Неуважительное отношение к портрету расценивается как неповиновение властям и по законам военного времени наказывается расстрелом». Нужно ли говорить, сколько натерпелись Наталья с Михаилом из-за этого портрета.
– Вовушка, дядя хороший… Он любит маленьких детей и его надо любить.
Но обмануть ребенка было невозможно.
– Я не хочу его любить!..
Приходилось портрет Адольфа Гитлера беречь как зеницу ока.
Германии постоянно требовалась рабочая сила. Поэтому все дееспособное население стали готовить к эвакуации. Брать разрешили самое нужное – ничего лишнего.
Перво-наперво Наталья собрала и упаковала то, что считала необходимым на новом месте. А потом стала думать, как рассортировать и спрятать остающееся. Она была уверена, что они вернутся, хотя Михаил приуныл и к решимости жены относился скептически. Тем не менее, по ее просьбе, стал копать в огороде две ямы.
В один из хлопотных дней Вовушка на какое-то время выпал из поля зрения. Когда Наталья вошла в комнату, то от увиденного обмерла – смертельная бледность покрыла лицо, пол под ногами поплыл как живой. На портрете вместо глаз зияли две дыры.
– Вовушка, что же ты наделал?..
– Не-на-вижу…
Наталья упала на колени перед Иверской иконой Пресвятой Богородицы и взмолилась: «О, Пресвятая Госпоже Владычице Богородице, прими недостойную молитву нашу, и сохрани нас от навета злых человек и от напрасныя смерти, и даруй нам прежде конца покаяние, на моление наше умилосердися, и радость в печали место даруй. И избави нас, Госпоже, от всякия беды и напасти…»
Вошел Михаил. Увидев художество сына, присвистнул и приглушенно произнес:
– Вот это влипли…
Вова сидел в уголке и не поднимал головы. Михаил посмотрел на насупленного сына и даже повеселел, а про себя хмыкнул: «Ну, герой!.. С такими немца одолеем». Потом закрыл на крюк дверь и участливо сказал жене:
– Ладно, Натальюшка, не унывай. Если что, как-нибудь отговоримся. Сейчас этого супостата надо подальше спрятать, чтобы ни с какими собаками не нашли.
Когда Михаил вернулся, Наталья засобиралась:
– Пойду к батюшке, что он скажет?
Отец Серафим был, как всегда, спокоен и приветлив:
– Что же ты, милая, перепугалась. Разве не веришь своей Заступнице?
– Батюшка, дорогой, только на Нее и уповаю…
– Я знаю… Отправляйтесь со спокойной душой. Все благополучно преодолеете и вернетесь обратно.
Всю обратную дорогу Наталья молилась Богородице, просила простить ее за слабоверие, за неумение положиться во всем на волю Божию. «Как хорошо этому учат Оптинские старцы… Поделом мне, грешнице: больше умом живу, а не мудростью сердечной. Не научилась
