от времени нам всем нужно улыбаться, хотя бы потому, что при смехе уголки рта поднимаются вверх, а печаль слишком часто опускает их вниз.
И ради этого я сижу здесь с вами, рассказываю старые шутки и прибаутки, и что из того, что вон тот разумный и мрачный господин сейчас пожмёт плечами, встанет и пойдёт прочь, думая, что я – ещё больший пустозвон и плут, чем ему на первый взгляд показалось. Но – пфф! Что нам до этого? Мне, во всяком случае, дела нет, надеюсь, вам тоже.
Привет, дружок, ты можешь подержать мой колпак с бубенцами, а ты, вот тот, рядом – мой посох с погремушкой. Ну вот, теперь я уже не легкомысленный шут и готов говорить, как пристало мудрому человеку.
И всё же – послушайте! Нельзя, ну никак нельзя надеяться, что в жизни будут только перец и соль. В этом случае нам пришлось бы затянуть пояса куда туже. Я просто пытаюсь сказать, что хорошо и приятно время от времени сдобрить нашу серьёзную и жёсткую жизнь чем-то остреньким.
Вот поэтому я с вами и сижу; и возможно, когда вы, как хорошие дети, сделаете все уроки, мама позволит вам прийти и немного поиграть со мной. Я всегда готов и всегда жду вас здесь, и предупрежу вашу маму, что не скажу ничего, что может принести вам вред. Если я сумею просто развеселить и рассмешить вас хоть ненадолго, я буду считать, что сделал своё дело, и буду этому рад.
А теперь верните мне колпак с бубенчиками, потому что мысли у меня в голове без него замерзают и им лень двигаться; и посох с погремушкой тоже протяните, мне приятнее, когда он рядом.
Ну что, уселись? А вы вон там, сударыня, посадите ребёнка на траву. Готовы? Очень хорошо. Сейчас я расскажу вам историю об искусном охотнике.
ИСКУСНЫЙ ОХОТНИК
Давным-давно жил-был парень по имени Якоб Боэм, и был он умелый охотник.
И однажды этот Якоб сказал своей матери: «Мама, я хочу жениться на Гретхен, на миленькой, хорошенькой дочке господина мэра».
Мать Якоба решила, что он сошёл с ума. «Жениться на дочке господина мэра, надо же! Ты хочешь жениться на дочке господина мэра? Послушай, многие хотели, и многие хотят, и ни у кого ничего не выходит».
Вот так мать Якоба Боэма ему и сказала.
Но Якоб ничего слышать не желал: трава не расти, но мать должна отправиться к господину мэру и упросить его дать согласие, чтобы её Якоб женился на Гретхен. И Якоб так её улещивал и уговаривал, и нашёл такие слова, что в конце концов мать пообещала пойти и сделать всё, как он просит. И тронулась в путь нога за ногу, а ноги у неё были как свинцовые, потому что её одолевали сомнения, как господин мэр всё это примет.
– Так значит, Якоб хочет жениться на моей Гретхен? – спросил господин мэр.
Да, именно этого Якоб и хотел.
– И что, он умелый охотник?
Да, именно так оно и было.
– Отлично, – отвечал господин мэр. – Значит, вот что скажи Якобу: когда он станет таким искусным охотником, что без труда сумеет пулей срезать усы у бегущего зайца и не задеть шкуры, тогда и получит Гретхен.
И с этим мать Якоба ушла домой. «Ну, – сказала она себе, – теперь, во всяком случае, Якоб успокоится».
– Ну, – сказал Якоб, когда мать повторила ему всё, что ей велел передать господин мэр, – это непросто; но что может сделать один человек, то может и другой. – Так что он повесил на плечо ружьё и пошёл бродить по свету в надежде узнать, как ему стать таким искусным охотником, какой подходит господину мэру.
Он шёл и шёл, пока у него на пути не появился высокий незнакомец, весь в красном.
– Куда путь держишь, Якоб? – спросил высокий незнакомец, да ещё по имени назвал, словно ему с Якобом доводилось хлебать суп из одного горшка.
– Туда, где меня научат охотиться так ловко, что я смогу пулей срезать усы у бегущего зайца и не задеть шкуры.
– Этому научиться непросто, – сказал высокий.
Да, Якоб знал, что это непросто; но то, что один человек сумел сделать, сможет и другой.
– А что ты мне дашь, если я помогу тебе стать таким искусным охотником? – спросил высокий.
– А что ты за это возьмёшь? – спросил Якоб; он уже заметил, что у незнакомца вместо ступни – копыто, и Якобу его внешность совсем не понравилась, скажу я вам.
– Сущую ерунду, – отвечал незнакомец, – я просто хочу, чтобы ты поставил свою подпись на этом листе бумаги – и только.
– А что на нём написано?
Да, Якоб же должен знать, что там написано, иначе он к этой бумаге и пальцем не притронется.
Ну,
