Ты – талантливая и старательная девочка, и тебе мало одного фортепьяно. Я понимаю…
– Да, мне мало одного фортепьяно, – она опустила вниз глаза, – мне надо…
– Я обязательно переговорю с Алексеем Петровичем Гандиным. Наша музыкальная школа – лауреат разных премий и обладатель дипломов… В общем, за умеренную плату ты будешь посещать и уроки игры на аккордеоне. Ты, Зина, достойна этого.
«Какой ещё, в задницу, аккордеон! – С досадой подумала Зинуля, – или тупой ты, Антон Геннадьевич, или… дуру гонишь».
Учителю химии, который молод, красив и осторожен, как американский индеец, она в коридоре во время большой перемены прямым текстом предложила перепехнуться у неё на квартире, когда её папы с мамой не будет дома. Скривив физиономию, Артур Афанасьевич Шуров попросил, чтобы она ещё раз повторила своё странное предложение. Зинуля так и поступила, на что химик выдал, всего лишь, чёткую рекомендацию:
– Чаще, Дробинок, принимай холодный душ – и всё пройдёт! Но, в принципе, я в курсе твоих похождений.
– Да я на вас, Артур Афанасьевич, пожалуюсь, – в её глазах заблестели слёзы. – Да вы… знаете, что за меня…
– Знаю, Дробинок! – Он достал из внутреннего кармана пиджака сотовый телефон. – Я записал наш с тобой короткий и дикий разговор. Так что, уголовное преследование за растление малолетних мне не грозит. А химию ты теперь у меня будешь знать только на «пять»! В противном случае, вылетишь из школы, до десятого класса не дойдёшь.
Но она успешно закончила обучение в школе, до золотой медали не дотянула. Да ей это и не надо было, в аттестате – сплошные «четвёрки» и «пятёрки». По химии, в том числе. Ей никто и никогда из одноклассников не напоминал о том, что она не вполне адекватна в вопросах секса. Да и зачем? Таких, как Зинуля, во все времена в каждой средней школе имелось не такое уж и малое количество. Они тоже чётко знали, как и Зинуля, что их юные влагалища – не губки и не мочалки, потому и никогда не сотрутся. А замуж они выйдут, как и все. Да и, может быть, ещё гораздо удачнее, чем их подружки девочки-терпелочки. Такие вот, пироги.
Надо сказать, что в свои семнадцать лет Зинуля значительно изменилась, стала девушкой пусть, как прежде, и миниатюрной, но при теле – груди подросли, и задница округлилась… Ущипнуть, при желании, её всегда было за что. Да и лицо стало миловидным, подростковая «выпученность глаз» почти прошла. На неё стали обращать внимание парни и молодые мужчины, да и старики заглядывались. Что ж, почти все гадкие утята, когда-то превращаются в лебедей. Вероятно, и частый эротический массаж способствовал взрослению Зинули. Не без этого. Нет худа без добра. Да и какое же это худо, когда всегда… хочется? Кроме того, ведь и можется.
Но вот оно и настало время полной свободы… До такой степени муштровал Зинаиду молодой и вредный учитель Артур Афанасьевич Шуров, что она полюбила его предмет и твёрдо решила стать химиком. Потому и стояла на перроне железнодорожного
