Великобритании?
– Нет, в России, – немного смутившись, ответил я.
– Тогда лучше расскажи, как нам существовать здесь. А то, что было на земле я слышала от разных контакторов, нашедших тут вечное пристанище. Тебя не смущает то, что мы существуем вопреки всем законам, открытым человечеством? Кому было нужно собрать в одном месте миллионы, скажем так, душ, и заставить их искать конечную цель пребывания в этом мерзком пространстве, именуемым Эфир? Что такое код идентификации, и что он даст в итоге? Почему, если это чистилище, я сама должна оценивать поступки своей жизни, а не святой Петр, к примеру? А как же младенцы, которые даже не успели научиться говорить? Кто тут главный? Кто решает: «быть или не быть?» Ответь мне.
– У меня пара сотен вопросов, на которые мне хотелось бы получить ответы, но я понял с первого контакта, что ответы дадутся не легко, а может быть, только пройдя через муки. Поэтому, давай не будем торопиться, да и некуда. Впереди вечность, значит по времени ограничений нет. Конец бывает всему, но меня радует, что мы теперь вдвоём. Следовательно, все преграды на пути к истине сможем обходить с разных сторон, что позволит расширить горизонты познания этой архисложной задачи. Мой план состоит из сбора информации, которая позволит делать промежуточные выводы и предпринимать последующие шаги. Остальное мы придумаем сами. Кстати, что такое уровень ЗОИ?
– Одной даме удалось разговорить Привратника, и она сказала, что ЗОИ – это аббревиатура. Звучит мрачновато: «Зона Окончательной Идентификации».
– Привратник это кто?
– Так зовут того, кто инструктирует души новичков, прибывших с земли. Мне кажется, что он тут не главный.
– Эмми, раз есть привратники, значит есть и некто, присваивающий коды. А также, комиссия по реабилитации, комиссия по рассмотрению жалоб на неправомерные решения, комиссия по спорам, ну и те, кто разработал всю эту галиматью.
Мне показалось, что Эмми улыбнулась, а может нет.
– Сколько тебе было лет, когда случилось это…, – я пытался подобрать мягкое выражение.
– Двадцать два года, – очень тихо произнесла она и как будто вздохнула. В этот момент я увидел совершенно другой образ Эмми, который почти полностью, за исключением мелких деталей был копией моей жены в возрасте двадцати двух лет. Весна нашего знакомства. Ещё я отметил, что образ стал более красочный. В нём, как бы зажглась жизнь. Воспоминания хлынули потоком картинок одного из самых счастливых моментов в моей жизни. Этакое слайд-шоу в моем сознании, перебирающее эпизоды свиданий с моей будущей женой. Наша радость от общения, первые поцелуи и прикосновения, прогулки и предвкушение новых ощущений. Всё пронеслось калейдоскопом и привело меня в состояние эйфории. Если бы у меня были глаза, то, наверное, они бы увлажнились от теплых эмоций, связанных с моей любимой. Я почувствовал пустоту и невосполнимость утраты всего, что ещё недавно было для меня естественным смыслом жизни.
– Эмми, со мной происходит странная метаморфоза. Я стал видеть образы четче, а в отличие от первого контакта более цветные что ли. Так и должно быть?
