убеждений мне удаётся улизнуть от Сэм и поймать такси, нацепив на голову тонкую вязаную шапочку и очки – меньше шансов быть узнанной, хотя от папарацци никакие уловки не спасают. Меня уже тошнило от снимков, которые появлялись в газетах и журналах.
Блисс Винтер пропала с радара общественной жизни – какая, оказывается, трагедия. «Разбитое сердце загнало знаменитую модель в подполье». «Винтер зализывает раны после неудачного романа» – это уже совсем грубо.
Ой, да идите вы к хренам собачьим, сволочи надоедливые!
Была причина, по которой я хотела отвязаться от всевидящего ока Сэм. В такси я позвонила Шифферу и договорилась о встрече через час – надеюсь, Ли не станет мариновать меня слишком долго.
Ли Лао, тридцативосьмилетний полуиндонезиец-полукитаец, который последние восемь лет является моим менеджером. Он невысокого роста, худощавый, с всегда стильной укладкой на голове и маленькими живыми глазками, которые, кажется, видят всё и всегда. Этот человек – акула в своем бизнесе, хотя по виду и не скажешь. Я его почти люблю, когда не ненавижу. Больше всё же люблю – насколько вообще Блисс Винтер любит людей.
После нашего обычного приветствия, Ли сразу переходит к делу. Да, трепаться попусту он не любит.
– Извини, солнце, но игнорировать это и дальше я не могу, – он толкает газету по стеклянной столешнице, и я ловлю ее, уже приготовившись к очередной порции отходов на мою голову.
«Вид Винтер говорит сам за себя – модель подсела на наркотики»
«Наш информатор, пожелавший остаться неизвестным, сообщил, что Блисс Винтер уже продолжительное время сидит на кокаине. Отсюда и нездоровый вид, и резкая потеря веса. Источник также сообщил, что в скором времени модель отправится в частную клинику для прохождения реабилитации…»
Не утруждая себя чтением этой дряни до конца, я швыряю газету обратно на стол.
– Хоть что-то, что здесь написано – правда? – Ли стучит пальцами по периодике. – Потому что мне звонили из «Харперс» и «МаксФактор» с жалобами на тебя. Знаешь, героиновый шик остался в девяностых. Этим больше никого не купишь.
Под его проницательным взглядом мне хочется заползти под стол. Я, мать его, Блисс Винтер, и мне хочется провалиться сквозь землю, чтобы он не смотрел на меня так, будто я совершаю нечто ужасное и достойное осуждения.
Я ничего не делаю. Ничего. Совершенно. И это страшнее всего.
– Ни слова! Кроме того, что я потеряла в весе и у меня не самый здоровый вид, – я тру лоб, потому что нервничаю. Я нервничаю. Почему, чёрт возьми, я нервничаю?
Ли разочарован во мне. Джейсон разочарован во мне. Нет, кое-что я всё же делаю – разочаровываю людей. Отстойное ощущение, на самом деле.
– Ли, я не сижу на наркотиках. Ты же знаешь, как стряпаются эти статейки, – я брезгливо машу в сторону газетёнки.
– Ладно, хорошо, я верю тебе. Мы подаём в суд на них. Надо пресечь этот текстовый понос, потому что это портит
