Его змей любил теплые и просторные норки, в которых до него еще никто не побывал! – Ты еще здесь? – томно прошептал он, целуя ее живот!»
Нет, не здесь, дорогой акробат. Ушла в другую комнату. Погоди немного, сейчас вернусь! Пять минут! Сейчас попью водички и снова приду!
Я деликатно положила книгу на место, глядя на скривившуюся, как при остром приступе аппендицита, даму на обложке в объятиях мелкого, но очень страстного кавалера.
Может, прибраться? А то тут такой бардак! Так понимаю, что здесь я живу.
– … чтобы был верным и никогда не изменял, чтобы не гулял с дружками, не заглядывал под юбки, – перечисляло зеркало, пока я пыталась хоть немного разложить вещи.
Я с любопытством рассматривала какую-то розовую ткань, которая валялась под книгами, а по полу забарабанили, слетевшие с нее бусины. Чего тут только нет!
– … и чтобы там была родинка! – закончило зеркало женским голосом. Послышался тяжкий вздох. – Я очень прошу тебя, богиня! Пошли такого мужика!
Послать-то я пошлю, но не факт, что дойдет. Знаешь, сколько на такого кандидаток налетит! Я вытащила пыльную подушечку с сердечком, еще одну книгу, где мужик-осьминог пытался что-то сделать с похотливой русалкой, пластинчатый браслет у которого не хватало нескольких камней. Что это? Откуда здесь весь этот хлам?
– Молю тебя, о, великая богиня! Милости твоей прошу! – не умолкало зеркало, а я подошла к нему и ткнула пальцем в какую-то розовую штуку, в надежде, что оно заткнется.
– Все! Голова болит! – отмахнулась я, но тут же услышала «Вы услышали молитву!».
– И что? – удивилась я, вытаскивая еще одну пыльную книгу с закладкой «Мой любимый женатик». Ничего, книги я потом почитаю. Надо бы все здесь разложить. Кстати, а где здесь туалет? Или богини делают это радугой? Я заприметила маленькую дверь, которую со скрипом приоткрыла. Отлично! На полу валялись какие-то банки-склянки, в раковине просыпаны какие-то блестки, а в одной из коробочек застыл плевок крема, пахнущий розами.
Я осторожным голубем застыла над журчащей чашей, тревожно осматриваясь на предмет мужиков, которые любят брать большой разбег, пользуясь спущенными женскими трусами.
– О, дорогая богиня, – слышалось взволнованный голос просительницы за дверью. – Я всегда верила в вас! Я с детства верила в вас! Теперь я буду молиться вам и днем, и ночью, только бы мое желание сбылось!
– Давайте, вы не будете мне угрожать! – тихо простонала я, чувствуя, как гудит ничего не соображающая голова.
– Вы услышали молитву и должны сообщить об этом! Она ждет ответа! Говорите! – послышался голос зеркала из комнаты, пока я пыталась перебраться через завал. Я запуталась ногой в ткани, пытаясь ее стряхнуть, поскользнулась на бусинках, проехала пару метров и с грохотом приземлилась на спину.
– Да чтоб тебя! – простонала я, понимая, что лежу посреди комнаты, раскинув руки и тихо постанываю.
