в колдовстве.
– А ты любишь её?
– Кажется, да… Главное, чтобы она полюбила меня. И чтобы все деревенские обзавиловались.
– Мне кажется, ты не любишь её, – гадал колдун.
– Какая тебя разница, люблю, не люблю. Говори на чистоту, можешь привораживать, или ты пустышка?
– Любовь, мальчик мой, требует очень сильной магической силы, а сила это способна родиться только из жертвы. Я не думаю, что ты способен на поступок, взамен которого я приворожу эту деву.
– Я на всё способен! – кинул гордец. – Говори цену.
– Хорошо, – ухмыльнулся колдун. – Ты унизишься перед друзьями, тогда ты дашь мне силу на приворот.
– Что значит. унижусь?
– Ты при всех прикоснёшься ртом к фалу моему и испьёшь семя…
– Фи! – скривился парень. – Ты хочешь позора моего как мужчины? Не быть сему!
– Как знаешь, – пожимая плечами, тихо произнес колдун.
Три ночи не спал парень, три дня думал. И вот на четвертый пришел-таки с ватагой друзей. Прикоснулся ртом к фалу колдуна и испил семя.
– Вот, – поднялся с колен молодой человек под косые взгляды парней, – я выполнил свою часть уговора. Теперь изволь свою выполни. Пусть Изабелл полюбит меня на зависть всем.
– Увы, мой мальчик, любовь недоступна для колдовства, это сила доступна только Богу.
– Но постой! – затрясся молодой человек. – Зачем же ты унизил меня самым диким позором? Зачем я унижался?
– Ты всего лишь сделал видимым свою изначальную низость, – улыбнулся колдун и пошел прочь…
18.03.19
Брат Тук
К аббату де Бюсси однажды пришёл священник из деревушки Русийон брат Тук. Аббат после обеденной мессы писал трактат… по правде сказать, этот трактат он уже писал лет десять, и состоял он из трёх листов. Четвертый переписывался, перечёркивался и часто рвался. И вот сейчас Шарль де Бюсси снова начал четвертую страницу, зевая и щекоча себе нос пером.
– Падре, – обратился брат Тут, – выслушайте мою исповедь, иначе я погибну.
– Что стряслось, брат? – добродушно посмотрел аббат; человек он был простой и относился к подчинённым дружески, да м сенекура, надо признать, из него был неважный: аббат ленился заниматься всякими делами, кроме как служить мессы и читать стихи.
– Грешен я страшным грехом, падре!
– Каким же? – удивлённо взглянул аббат, встал и за стола и пошел к трону.
Брат Тут встал на колени перед ним.
– Содомский грех на мне, и гореть мне в Гиене! – залился слезами брат Тук.
– Содомский? – вздрогнул и переспросил де Бюсси. – Как же… что сподвигло?… поведай скорее!
Брат Тук опустил глаза.
– Мне стыдно, и я не знаю, как и начать…
– Начни же как-нибудь! – поправив мантию внизу живота, попросил аббат. – У нас так скучно…
– Ну, в общем так. Приход в деревни нашей небольшой,
