нескольких известных молодых журналистов, разговоры окончательно приумолкли. Их не разбудила даже история, случившаяся с прежним мэром. Неизвестно с чей подачи тот решил найти более выгодное применение историческому зданию театра постройки восемнадцатого века. Может, кто-то что-то пообещал ему, а может, он просто решил поднять свой рейтинг за финансовые вливания нового финансового инвестора. Мадам Клио попыталась побеседовать с мэром, однако тот отказался принять ее в мэрии. Тогда Эберт пригласил его на шоу. Во время выступления кордебалета директор театра обратил внимание мэра на девушку, лихо задирающую ножки в первом ряду, и деликатно напомнил ему о сыне, недавно уехавшем на учебу в Вену. После спектакля госпожа Клио объяснила представителю власти, что хотя у него теперь нет сына, но есть замечательная дочь-красавица, которая вернется к нему после подписания нового договора. Мэр не поверил, но ослепительная Миранда, которую пригласили в кабинет, быстренько припомнила папочке несколько фактов, о которых кроме них знать никто не мог. Она пояснила, что абсолютно счастлива в своем новом облике и мечтала об этом всю жизнь. Мэр подтвердил, что все понял, и что новый договор аренды на лучших условиях будет готов к утру. Назавтра, прибывшие в мэрию Эберт и Ингвард узнали, что ночью мэр ушел из жизни, что можно было понимать буквально, так как он выпрыгнул из окна своих городских апартаментов, находившихся на шестнадцатом этаже. К счастью, новый мэр не колебался, и договор аренды был продлен сразу же после его вступления в должность. А Миранда продолжала задирать ножки, в конце концов, это было единственное, что ее теперь интересовало.
Оглядев публику, Инги снова повернулся к звукорежиссеру. Шоу началось.
Сам концерт был для Ингварда не очень интересен. Он видел это все неоднократно. Конечно, все было очень красиво, девушки – прекрасны, они с огромным удовольствием танцевали и пели, ведь в этом была их жизнь. Вся жизнь. Иногда кто-нибудь из важных гостей хотел пообщаться с понравившейся ему артисткой вне шоу, причем иногда выказывал желание, чтобы она составляла ему компанию длительное время. Но артисток никогда не выпускали из театра, им просто срочно готовили замену. Это даже упрощало дело, ведь трансформации должны были проходить каждую неделю. Часто чаще, но реже – никогда.
В антракте Инги спустился в амфитеатр и подошел к звукорежиссеру.
– Добрый вечер. Меня зовут Ингвард, для друзей Инги.
–Андрэ Вайс.
–Андрэ, я тут заведую всякими связями и для знакомства приглашаю вас в наш бар на пару кружечек. Поверьте, не пожалеете. У нас отличное чешское, приглашаю. Договорились?
Вайс пожал плечами.
– Почему бы и нет.
Через полтора часа они выпивали в баре темное Крушовице.
– Ну и как вам у нас?
– Аппаратура просто замечательная. Акустика в зале тоже хорошая. Но вот весь антураж. Как-то попахивает мышкой.
– Простите?
– Все
