следующего дня князь Алексий с телохранителями подъезжал к своей родовой крепости. Толпа радостно возбужденных феодоритов приветствовала его громкими криками. Тяжелые ворота крепости распахнулись, и князь вступил в свой дом. На серых ступенях донжона его ожидала семья – престарелая мать, молодая жена с маленьким сыном на руках, и старый священник, воспитавший его. Алексий спешился, взбежал по ступеням, обнял мать и супругу. Отстранив женщин, он стряхнул на землю кольчужные рукавицы, запустил руку за ворот кольчуги. Ласковое тепло побежало по руке князя, святыня покоилась у его сердца. Алексий поднял чашу на вытянутой руке и показал изумленному народу. Мягкий золотистый ореол окутал святыню, последние лучи заходящего солнца бросили на неё тревожные пурпурные тени.
Люди крестились, падали на колени, благоговейно созерцая чудо, привезенное из-за моря. Суровое лицо князя, стоящего у входа в донжон, сияло неземной красотой. Старик-священник громко читал благодарственную молитву. Когда он закончил, князь преклонил колено и подал ему чашу.
– Примите, отец!
– Нет, сын мой, сам отнеси это сокровище в нашу церковь, – ответил старик, поднимая его.
– Охотно, – вымолвил князь. Торжественным шагом, держа чашу высоко над головой, Алексий направился в храм, расположенный северо-западнее донжона. Священник и обе княгини двинулись за ним, а следом шли потрясенные феодориты.
В сгущающихся сумерках чаша сияла, как путеводная звезда. В базилике, посвященной памяти святых Константина и Елены, правителей Константинополя, предков князей Феодоро, Алексий прошел по гулкому каменному полу. Мягкий свет чаши раздвигал темноту в храме. Держа чашу обеими руками, князь приблизился к алтарю. Обе княгини в длинных покрывалах скромно остановились у алтарной преграды – женщинам вход в алтарь заказан. Священник торжественно распахнул алтарные врата. Князь вступил в святая святых храма и благоговейно опустил на алтарь свою бесценную ношу. Чаша встала прямо в центре старинного престола, и алтарь базилики приобрел гармоничную завершенность. Золотистые отблески побежали по потолку и стенам базилики. Князь Алексий перекрестился, поклонился святыне и спиной вперед вышел из алтаря. Священник взволнованным голосом начал благодарственный молебен. К нему присоединились все жители крепости Феодоро. Помолившись, люди подошли под благословение, и храм опустел.
Княжеская семья последней покинула базилику. Алексий шел по двору крепости, обнимая обеих княгинь. Старый священник стоял у портала базилики и благоговейно смотрел вслед своему воспитаннику. Золотая колыбель, некогда вывезенная из Иерусалима, спасенная из Константинополя, теперь будет пребывать здесь, на горе Феодоро! Старик не пытался отереть счастливые слезы. Сквозь них луна казалась какой-то странной. Поднявшаяся в восточной части неба, она освещала дорогу князю и княгиням, на западной стороне небосклона багровыми углями еще догорал закат.
В эту
