вот пришёл напомнить, что ты интеллигентный человек, видел когда-то Зимний дворец, Смольный институт, Екатерининский дворец в Царском селе.
– К чему это ты вспомнил вдруг шедевры великого Растрелли? – удивился прораб.
– Сейчас объясню, – ответил Давид и, поднявшись со стула, ткнул пальцем в несколько точек раскрытого чертежа, – здесь, здесь и здесь что должно быть согласно документации?
– Мраморная облицовка.
– А ты что лепишь?
– Каменную плитку.
– Мы строим Дворец спорта или коровник? – сердито спросил Давид. – Интересно, во времена Растрелли строители тоже творили, что взбредёт в голову?
– Ну, ты высоко замахнулся, Давид, – продолжал сопротивляться Сергей. – Этот твой Пинхас Фельштейн далеко не Растрелли.
– Будешь здесь Растрелли, когда тебе всю жизнь навязывают битые кирпичи вместо мрамора. Короче говоря, Серёга, сегодня же разберёшь свою липовую декорацию. Я не допущу отклонений от проекта.
– Ты не понимаешь, всё не так просто, – не сдавался прораб. – Я действую по прямому указанию нашего Мэра. Поставки мрамора почему-то прекратились, и Амирам Соломонович приказал использовать любой другой материал, но завершить строительство уже в этом году. И я сдам этот объект без всякого мрамора.
– Ты ещё пообещай «к юбилею Великого Октября», – усмехнулся Давид. – Когда вы избавитесь от этих социалистических привычек?
– Ты это спроси у Босса. А мне ради чего конфликтовать с ним и подставлять голову под удар?
– Когда он приказал? – спросил Давид, понимая, что у прораба нашёлся серьёзный аргумент, с которым придётся разбираться.
– На прошлой неделе приезжал со своей свитой и сам прогулялся по стройке, – ответил Сергей и уважительно добавил, – наш Мэр личность известная, о нём я даже прочитал в Википедии – «активный строитель социализма, несгибаемый борец за идеалы коммунизма, видный теоретик и практик сионизма». Несомненно, великий человек – успел отличиться и там и тут.
– По-моему, для нашего Босса это не было сложно, – ответил Давид – ведь, как известно, всё это придумали евреи, только кое-что для себя, а остальное – для других.
– Так или иначе, но говорить теперь надо только с ним, – подытожил Сергей.
Главный архитектор города вернулся в свою машину. Было четыре часа дня, а небо заметно потемнело, и дождь усилился. Давид достал из кармана телефон и набрал номер. Послышались длинные гудки, затем ответил мужской низкий бас Мэра.
– Алло, я слушаю.
– Здравствуйте, Амирам Соломонович. Вас Давид беспокоит.
– Здравствуй, Давид. Я узнал тебя. Что-то случилось?
– Мне надо поговорить с вами. Вы могли бы принять меня сегодня?
– Что-то важное?
– Да, наш Дворец спорта.
– Я сейчас ухожу
