язык за зубами. Правда, несколько смущало то, что у Богдана были ее фотографии, и он мог бы принудить, как других работать на него, встречаясь с толстыми, старыми дядьками. Теперь она знала все о его бизнесе, также видела тайную фототеку. Там было полстаницы и знакомые девчонки из соседних станиц. Подрастали новые девушки, приходили в клуб, знакомились с Богданом или с его подельниками, а дальше – фотографии; и девчушки, не смея отстаивать свои права, не думая о своей судьбе, опасались только одного, чтобы никто не узнал об их позоре. Несколько из них покончили с собой, напившись снотворного. Но в своем большинстве, они были легкой и безропотной добычей.
Как-то Богдан предложил ей вина, но она отказалась:
– Что ты, если отец учует, не сносить мне головы!
– Тогда попробуй это, – и он протянул ей зажженную самокрутку.
– Что это?
– А ты попробуй.
Оксана осторожно втянула в себя пахучий дым. Сначала она ничего не почувствовала, а потом ей стало весело-весело. Она хихикала и снова потянулась к самокрутке.
– Э-ээ, хватит тебе на первый раз!
В этот раз секс был, как никогда острым. Вообще, она неожиданно для себя стала находить в нем чувственную радость. Богдан был приятно удивлен.
– Ух, ты, горячая моя! С тобой, прям, за силы свои опасаюсь!
– А ты не опасайся! – смеялась Оксана – Если что, помогу!
– Да ты, и вправду мастерицей становишься!
– А то!
– А хочешь фильм один интересный посмотреть? «Счастливые трусов не надевают»?
– Порнушку, что ли?
– А ты уже смотрела когда-нибудь?
– Да, нашла один раз у отца. Включила, а там такое! – у Оксаны заблестели глаза.
Теперь во время встреч они курили травку и повторяли экранное действо.
Наступила весна. Богдан, как и прежде, по-своему ценил Оксану: не позволял другим парням приближаться к ней и, в отличие от остальных девушек фототеки, заниматься сексом с клиентами. Да, ей было отведено особое место. Она привыкла к этому, и даже, втайне гордилась.
Тем удивительнее стало для нее, что однажды Богдан, задумчиво разглядывая трещинки на потолке, произнес:
– Оксана, тебе надо выйти замуж за Кирилла.
Сначала она подумала, что это шутка; но раньше ей уже приходилось видеть холодный блеск в его глазах, поэтому стало понятно, что тут шутками и не пахнет. Богдан, как никто другой, умел быть жестким, циничным, безапелляционным.
– Хорошо, – осторожно согласилась она, покусывая губку, – только как же я пойду за него, я же не девочка…
– А ты не спи с ним до свадьбы.
– А потом что?
– А потом, суп с котом!.. Не дрейфь! Дам я тебе адресочек, заштопают перед свадьбой, пойдешь, как новенькая!
– Ты серьезно?
– Серьезней некуда, рыба моя!
– Я тебе надоела?
– Не начинай бабских
