ее то в одно, то в другое место, например в гости, где ему бывало смертельно скучно.
«Да, это была ошибка – жениться на ней», – думал Вестон. Как только великолепие ее молодого прекрасного тела перестало быть для него новинкой, он заметил, какая пропасть разделяет их и как они далеки друг от друга.
А тут еще вчерашний день!
Как только Шейла и он начали орать друг на друга, что в последнее время случалось почти каждый день, зазвонил телефон. Шейла схватила маленькую китайскую вазу, которой Перри очень дорожил, и запустила в него. Он пригнулся, а ваза, ударившись о стенку, вдребезги разлетелась на мелкие кусочки.
Перри крикнул ей:
– Вон отсюда немедленно!
– Ты пьян…
– Вон отсюда немедленно!
– Ты вдребезги пьян! – закричала она и бросилась из комнаты, с треском захлопнув за собой дверь.
Телефон настойчиво звонил. Перри долго смотрел на осколки китайской вазы, потом подошел к телефону.
– Мистер Вестон? – осведомился холодный женский голос.
– Да.
– Говорит секретарь мистера Харта, мистер Вестон.
– О, Грейс? Как поживаете? – удивленно спросил Перри.
– Мистер Харт хотел бы повидать вас сегодня утром в одиннадцать часов, – ответила Грейс Адамс. По телефону она всегда говорила так, словно на другом конце провода был сам президент США. – Через три часа мистер Харт вылетает в Лос-Анджелес. Пожалуйста, будьте пунктуальны.
Когда президент кинематографической компании Харт желал кого-то видеть, ему всегда говорили «да», если даже кто-то лежал в больнице с переломом ноги.
– Я буду точен, – ответил Перри.
Сейчас, сидя в своей «тойоте», Перри невольно скорчил гримасу. Разговор с Силасом С. Хартом был не из приятных. Вспомнив о нем, Перри вновь открыл ящик для перчаток, вытащил бутылку и отпил из нее еще один приличный глоток.
Вообще-то Силас С. Харт и Перри хорошо ладили между собой. На то были свои причины. Четыре года Перри поставлял Харту киносценарии, приносившие компании немалые деньги.
Харт был известен своей суровостью и непреклонностью, однако до вчерашнего дня он относился к Перри как к родному сыну. Это удивляло Перри, слышавшего многочисленные истории насчет обращения с другими сценаристами. Для Перри же Харт был любвеобильным отцом. Перри знал, что это объяснялось написанными им для Харта четырьмя исключительно удачными киносценариями. Но что произойдет, если следующий сценарий, который уже находился у Харта, окажется менее удачным?
Два месяца назад Харт и Перри обсуждали предполагаемый фильм.
– На этот раз мне хотелось бы что-нибудь с кровью и насилием, – сказал он Перри. – Мы должны предложить дуракам, которые вносят деньги в нашу кассу, нечто такое, от чего бы они замарали свои штаны! Что вы на это
