очутился в своей квартире. Маленькое открытие, совершенное на работе, было окутано таинственным ореолом, хотелось полностью погрузиться в приятные размышления. Эти мысли принадлежали целиком только Винкерту, и он совсем не хотел ни с кем ими делиться, пусть даже с очень близкими людьми. Что-то необходимо сберечь для себя.
– Поступок должен быть необычный, совсем непродуманный, само собой безопасный, – перебирал в мыслях Андре. Ему в этот момент вспомнился необычный случай в метро, произошедший с ним года три назад. Он ехал на работу в подземке, был ничем не примечательный день, вокруг безликие пассажиры – одни исчезают на остановках, другие появляются. И тут зашёл в вагон метрополитена полный неопрятный мужчина с примерно недельной щетиной и седыми засаленными волосами. Он сел на одно из немногочисленных свободных мест, и окинул окружающих каким-то безынициативно потерянным взглядом. А потом он запел гимн Америки великолепно отточенным баритоном.
Мужчины и женщины, сидящие с ним рядом стали пересаживаться, остальные отходить, шарахаясь и выражая недовольство. Андре заинтересованно смотрел и слушал незнакомца, в этот момент думая:
– Потрясающий подрыв повседневности! Особенно смешно наблюдать за этими удивлёнными и шокированными лицами. Я бы тоже себе хотел такую смелость. Интересно, он бывший певец, музыкант? А почему так паршиво выглядит? Мужчина окинул окружающих деревянным взглядом. Потом буркнул себе под нос:
– Выговор той Богадельне, в которой Вас штампуют. – И вышел, больше парень никогда его не встречал. Это небольшое, но выделяющееся событие, почему-то надолго застряло в проспекте памяти. Потом, оказываясь в местах с большим скоплением людей, Винкерт ловил себя на мысли:
– Если я сейчас начну петь или буду выкрикивать лозунги, представляю, какие сконфуженные физиономии будут у окружающих, как они начнут шарахаться от меня – бесценный эпизод, но, конечно же, я этого, наверное, никогда не сделаю.
– Итак. Поступок. А если среди недели после работы заехать в супермаркет накупить там игрушек и сладостей и отвезти в приют. Хотя, да, детей я люблю, а то, что из них вырастает лет через двадцать как-то не очень. Эгоистичный ход. С одной стороны порадовать детей, но с другой стороны я же думаю о себе, о своих будущих воспоминаниях этого дня. Да уж, Дарси сказала бы:
– Решил – делай.
– Интересная идея – с благотворительностью, стоит далеко не откидывать её от себя. А что если каждый день добираться до работы разными маршрутами? Вначале будет увлекательно, но потом размоется и не останется ярких пятен в воспоминаниях. Черт, веду с собой мысленный разговор, как ненормальный. А ещё надо продумать конкретную дату из прошлого для своего путешествия.
Андре пытался занимать голову размышлениями, чтобы как можно дольше не думать о Дарси. Но память предательски начинала вновь и вновь транслировать заветные отрывки воспоминаний о минувшем субботнем утре. Андре очень
