обычным, нормальным, так сказать, стационаром, это был стационар закрытого, скорее даже полузакрытого разряда. «Да ладно бы ещё, – размышлял иногда Серёга, – действительно дурдом! Деньжат хоть заработаешь… Немного… А так – ни то ни сё! Ни денег толком, ни науки! Название одно!»
Конечно, неплохо было бы опять попасть в такую вот, полностью закрытую психиатрическую клинику, куда отправляют буйных, настоящих психов, убийц и всевозможных современных Чикатило. А также удачно, за определённое, весьма конечно, скромное вознаграждение симулирующих внезапное буйное помешательство, в действительности же слегка только отмороженных бригадиров многочисленных питерских бандитских группировок, избегавших в те годы столь немудрёным способом суровых приговоров и длительных тюремных сроков. Не рядовым психиатром, нет, конечно, это был уже пройденный этап!
Главврач стационара, с перспективой повышения до руководителя всей клиники, ну, или хотя бы зама, что в целом тоже бы устроило – так в идеале он видел себя в будущем. Служба на солидной должности в таком, действительно закрытом стационаре, помимо очевидных возможностей поправить с помощью братков шаткое пока финансовое положение, могла бы дать ещё и богатый материал к исследованиям в области криминальной психиатрии. Всё дело в том, что Станиславович, как иногда величали его старшие коллеги, давно уже, хотя и без особенных успехов, писал диссертацию как раз на эту тему.
Склонность к науке всегда была важной частью его внутреннего Я. Мединститут Сергей вполне бы мог окончить на отлично, с красным дипломом, дисциплина и успеваемость у него, как говорится, были на уровне, да и способностями Бог не обделил. И всё же недотянул немного, подвёл трояк за практику, на последнем курсе, единственный за долгие годы обучения. Однако Серёга, тогда никакой ещё не Станиславович, по этому поводу не переживал. Лучше, как шутили в меде, окончить с красным лицом и синим дипломом, чем наоборот. В аспирантуру Серёга не пошёл: практическая работа интересовала его гораздо больше. И тут, в определённой степени, Серёге «повезло». Свою трудовую биографию он начинал в печально знаменитом в те времена «Скворешнике» – психиатрической больнице имени Скворцова-Степанова, в родном Питере, тогда ещё, конечно, Ленинграде, в спрятанном от нежелательных посторонних взглядов высоким забором из бетона больничном комплексе, между железной дорогой и лесопарком, на станции Удельная. И там, в различных должностях, всё выше поднимаясь скользкими ступенями крутой служебной лестницы, прослужил почти целых семь, или даже восемь и правда каких-то сумасшедших, долгих восемь лет.
Где-где, а уж в родном «Скворешнике» материалов для научных изысканий в области психиатрии Серёге действительно хватало. И дело тут не в гигантском количестве психов и маньяков в тогда ещё вполне благополучном Ленинграде. В психушку во времена расцвета социализма частенько попадали и вполне нормальные, слегка только обиженные судьбой и государственной
