нащупав перед собой прутья ограды, принялась карабкаться по ним с резвостью взлетающей на дерево белки.
Мы успели. Спрыгнув на улицу, я не удержала равновесия и опрокинулась на спину так, что прямо над собой увидела взбешённое, толстощёкое мужское лицо, исказившееся от ярости. К счастью, от него нас уже отделяли металлические прутья ограды, и всё, что мог преследователь – ругаться страшными словами. Я даже подумала, что он как-то уж слишком разозлился из-за нескольких помидоров, которых мы могли его лишить.
Яринка снова помогла мне встать, и мы кинулись вдоль по улице, стараясь как можно быстрее оставить позади слишком впечатлительного владельца теплицы.
– Во придурок, – выдохнула Яринка на бегу, когда мы почти оставили позади спящий посёлок. – А ещё в таком красивом доме живёт…
Я же удручённо подумала, что теперь придётся уходить в другое место. Оставаться там, где мы столь шумно засветились, опасно, и тем более опасно будет пробовать снова поживиться в местных огородах.
За нашими спинами всё не смолкали вопли и ругань, а, оглянувшись, я увидела, как распахивается калитка ограды, через которую мы только что так лихо перелетели, и на улицу выскакивает наш грузный преследователь в компании ещё одного мужчины, потоньше. А с ними…
Яринка издала сдавленный крик ужаса и рванулась вперёд так, что разом оставила меня позади. И я её понимала, потому что помнила признание подруги, которое она сделала несколько дней назад, перед забором коллективных садов. "Я боюсь собак".
Наши преследователи держали на поводках двух псов. В темноте и на расстоянии было трудно разглядеть, какие это собаки, но по раздавшемуся нам вслед лаю, густому, низкому, стало ясно: огромные…
Глава 3.
Оазис.
Я не думала о том, где можно скрыться от погони. Яринка, вся во власти панического ужаса, тем более. Но мы обе, лишь выскочив из посёлка, кинулись к нашим деревьям, под которыми проводили последние ночи и которые стали нашим пусть временным, но домом. А куда ещё бежать в поисках спасения, как не домой?
И сначала мне даже показалось, что спастись получится. Мы оставили позади шумно топочущих мужчин с их хрипящими на поводках псами и выбежали в открытое поле. Но здесь высокая трава затруднила передвижение, скорость упала. Однако и теперь мы бы наверняка смогли убежать, затеряться в темноте южной ночи, если бы преследователи, поняв, что теряют нас из виду, не спустили собак.
Первой это увидела оглянувшаяся на бегу Яринка. Увидела и снова закричала, жалобно и пронзительно, как попавший в капкан зверёк, так, что я догадалась о том, что произошло ещё до того, как оглянулась сама. Вслед нам быстро стлались по земле два сгустка черноты, ещё более тёмные, чем окружающая ночь. Псы перестали лаять, и от этого их неумолимое приближение выглядело ещё более зловещим. Оставленные ими далеко позади мужики что-то азартно кричали и свистели.
Наши деревья были уже близко, надвигались шелестящей листьями громадой,
