дома привалила ее сверху. Крайне неудобное положение, и вылезать было очень сложно. Бревна весили по тонне.
Саджи стоял на коленях и говорил сам с собой. Все его тело начал опутывать кровавый туман, и с каждым сказанным словом его становилось все больше. Туман быстро рос и уже покрыл дистанцию, разделяющую Фемиду и Саджи. Шепот и гул сливались в целый хор голосов, который глухим эхом повторял слова Саджи. На последних словах туман уже поглотил всю крепость и покрыл часть поля. Все, кто был внутри тумана, видели мир в красных оттенках. Появились полупрозрачные твари, каких Фемида никогда не видела, и чем больше Саджи говорил, тем больше появлялось этих тварей и тем сильнее они становились. Кровавая вода, дома, трава, стены, кровавые боги и люди. Все выглядело так, как будто весь мир искупали в крови.
Таламей направил руку на крепость и выпустил несколько десятков огромных фаерболов. Во всей крепости начались пожары.
Миридия подошла к Саджи, который продолжал что-то шептать.
– Познай отчаяние, которое познала я, жалкое ничтожество.
Саджи повторял, бубнил «убью» и смотрел в землю. Капюшон был откинут, и Фемида видела, как из глаз и ушей у Саджи пошла кровь. Он начал потеть кровью. Она лилась с него, ручьями пропитывая одежду. Шепот превратился в громкое эхо, повторявшее слова Саджи. Слова накладывались друг на друга, будто превращаясь в чье-то безумное шептание, пронизывавшее до костей. Слова, что царапают душу. И чем больше Фемида слушала слова эха, тем ужаснее ей казался Саджи. В эхе не было слов, но эмоции и тон говорили об абсолютной жестокости. Враг, зло, убийца, зверь, демон, хищник – Саджи вызывал отвращение, продолжал бормотать себе под нос и был вообще весь в крови. Мальчик стал воплощением жестокости.
Но последнее слово Фемида разобрала отчетливо. Это были слова того Саджи, которого она знала все это время. Доброго Саджи…
– Метеор. Максимум.
Кровавое небо загудело, и даже боги подняли свои головы, глядя на то, что летело сверху. Это был уже не метеор и не комета… Это было нечто новое и ужасное. Даже на большом расстоянии метеор, созданный Саджи, казался огромным, и чем ближе он подлетал, тем сильнее ощущался гул от разрываемого воздуха. В красных оттенках стало видно и гигантского дракона, летавшего над крепостью, и других богов и сущностей, прятавшихся в невидимости над полем боя. Со всех зрителей кровавый туман сорвал полог невидимости.
В последние секунды перед ударом метеора о землю Фемида успела заметить, как Саджи упал на бок. Фемида знала, что умрет от метеора, и радовалась тому, что не увидит, что будет после.
Леон видел процесс казни от начала до конца. Он слышал, что говорил Саджи. Его последние слова звучали как грохот и посмертное проклятье магов. Так говорят люди, готовые посвятить жизнь мести. Интуиция не била тревогу… Она билась в ужасе, крича об опасности. Леон впервые испытал это чувство – страх смерти. Неотвратимой, уже ждущей на пороге, стучащей в твою дверь и назвавшей тебя по имени.
Леон осмотрелся, все его приобретенные чувства говорили
