сказала она. – Лучше я за молоком схожу.
– Сходите, Аня, – сказал Кин миролюбиво.
Такого Анна не ожидала.
– Вы собрались уезжать? – спросила она недоверчиво.
– Нет, – сказал Кин. – Мы остаемся.
– Вы не боитесь, что я позову на помощь?
– Вы этого не сделаете, – улыбнулся Кин.
– Еще как сделаю! – возмутилась Анна. И пошла к выходу.
– Посуду возьмите, – сказал ей вслед гусар. – У вас деньги есть?
– Не нужны мне деньги.
Анна хлопнула дверью, вышла на крыльцо. Посуда ей была не нужна. Она шла не за молоком.
По реке вспыхивали блестки солнца, в низине у ручья зацепился клок тумана.
Дверь сзади хлопнула, вышел Кин с кастрюлей и письмом.
– Аня, – сказал он отеческим голосом, – письмо вам.
– От кого? – спросила Анна, покорно принимая кастрюлю.
– От вашей тети, – сказал Кин. – Она просила передать…
– Почему вы не показали его вчера?
– Мы его получили сегодня, – сказал Кин.
– Сегодня? Где же ваш вертолет?
– Ваша тетушка, – не обратил внимания на иронию Кин, – отдыхающая в Крыму, просила передать вам большой привет.
Анна прижала кастрюлю к боку и развернула записку.
«Аннушка! – было написано там. – Кин Владимирович и Жюль обо всем со мной договорились. Ты их не обижай. Я им очень обязана. Пускай поживут в доме. А ты, если хочешь, у деда Геннадия. Он не откажется. Мы с Миленой доехали хорошо. Прутиков встретил. Погода теплая. Магда».
Кин стоял, чуть склонив голову, и наблюдал за Анной.
– Чепуха, – сказала она. – Это вы сами написали.
– И про Миленку мы написали? И про Прутикова?
– Сколько вы ей заплатили?
– Сколько она попросила.
Тетя была корыстолюбива, а если они перед ее носом помахали тысячью рублей… тогда держись! Но как же они это сделали?
– Сегодня утром? – переспросила Анна.
– Да. Мы телеграфировали нашему другу в Крым вчера ночью. На рассвете оно прибыло сюда самолетом.
Письмо было настоящим, но Анна, конечно, не поверила, что все было сделано именно так.
– У вас и рация своя есть? – спросила Анна.
– Вам помочь перенести вещи? – спросил Кин.
– Не надейтесь, – сказала она. – Я не сдамся. Мне плевать, сколько еще писем вы притащите от моей тетушки. Если вы попробуете меня убить или вытащить силой, я буду сопротивляться.
– Ну зачем так, – скорбно сказал Кин. – Наша работа, к сожалению, не терпит отлагательства. Мы просим вас освободить этот дом, а вы ведете себя как ребенок.
– Потому что я оскорблена, – сказала Анна. – И упряма.
– Никто не хотел вас оскорблять. Для нас встреча с вами
