Барсучий Хвост. Фитцу Чивелу Видящему не полагалось королевского атакующего оленя на печатку.
Мой Дар встрепенулся, давая знать о появлении чужака. Мои ноздри дрогнули, принюхиваясь. Я не шелохнулся, но позволил взгляду бездумно блуждать по комнате. Там! Там, за старым гобеленом с изображением охоты с борзыми на оленя, прикрывающим один из потайных входов, кто-то дышит. Я сосредоточился, тело приготовилось действовать. Сам я, в отличие от чужака, дышал беззвучно. Я не стал хвататься за оружие, лишь переместил свой вес, чтобы быть готовым в любое мгновение вскочить, метнуться или упасть на пол. Я ждал.
– Господин, пожалуйста, не надо на меня нападать.
Мальчишеский голос. По-деревенски растягивает гласные.
– Входи. – Я не стал ничего обещать.
Он решился не сразу. Потом очень медленно отвел гобелен в сторону и вошел в тускло освещенную комнату. Оказавшись на свету, мальчишка показал мне свои руки – в правой ничего не было, в левой он держал свиток.
– Вам письмо, господин. Вот и все.
Я внимательно пригляделся к нему. Он и правда был совсем еще мальчишка, лет от силы двенадцати. Костлявый, с узкими плечами. Он и когда вырастет, не станет крупным мужчиной. На нем была синяя ливрея, какие носили все пажи в Оленьем замке. Каштановые волосы, вьющиеся, как шерсть барашка, и карие глаза. Надо же, какой осторожный: вышел на свет, но остался стоять ближе к выходу. А прежде почувствовал опасность и предупредил меня о своем появлении. Это заставило меня его уважать.
– От кого письмо?
Мальчишка облизнул губы кончиком языка:
– От того, кто знал, что вы здесь. От того, кто научил меня, как сюда попасть.
– А откуда ты знаешь, что письмо предназначено именно мне?
– Он сказал, я найду вас здесь.
– Но здесь мог оказаться кто угодно.
Он покачал головой, но не стал спорить:
– У вас нос сломан много лет назад. И засохшая кровь на рубашке.
– Ладно, давай сюда это письмо.
Он приблизился опасливо, как лис, задумавший утащить тушку кролика из капкана. Ступая легко и не сводя с меня глаз, подошел к столу, положил на него свиток и отступил.
– Это все? – спросил я.
Он оглядел комнату, задержавшись взглядом на запасе дров и еде:
– Еще я готов принести все, что пожелаете, господин.
– А зовут тебя?..
И снова он ответил не сразу:
– Эш[1], господин. – И умолк, глядя на меня.
– Мне больше ничего не нужно, Эш. Можешь идти.
– Господин, – почтительно ответил он. И попятился – медленно, шаг за шагом, не отрывая от меня глаз.
Когда его руки нащупали гобелен, Эш юркнул за занавесь и был таков. Я ждал, но так и не услышал его шагов на лестнице.
Эш (
