style="font-size:15px;"> Это был магазин, и какой-то странный магазин.
Тем не менее я уже была когда-то в этом магазине.
Передо мной в деревянном ящике валялись какие-то безделушки: колечки и цепочки, цветные камешки и фигурки из глины, разноцветного стекла, из дерева и металла, маленькие раскрашенные статуэтки, дешевые украшения.
Рядом с этим ящиком, на полке, стояли бесчисленные подсвечники – медные, оловянные и бронзовые.
Тут же громоздился старинный граммофон с огромной трубой, расписанной выцветшими розами, возле него – пожарная каска, переделанная в цветочный горшок, и вешалка для шляп и шапок, сделанная из лосиных рогов.
Ну да, это был антикварный магазин, но не один из тех роскошных салонов, которые расплодились в центре нашего города в середине девяностых годов и где лощеные пожилые господа торгуют мебелью красного дерева и карельской березы и поддельными картинами передвижников.
Нет, в этом магазине торговали всякой дешевой третьесортной ерундой, которую можно купить только сдуру или по приколу.
Я протянула руку и взяла один из подсвечников…
И вдруг осознала, что видела этот подсвечник, держала его в руках, ощущала этот металлический холодок, эту гладкую поверхность… когда и где?
Воспоминание шевелилось в моей голове, но никак не могло оформиться, принять законченный вид.
И тут сквозь окружающую меня действительность – или сквозь иллюзию действительности – пробился низкий, властный, гипнотический голос:
– Не здесь… не то… вспомни другое время и другое место… другое время и другое место…
И я послушно перенеслась в ночную гостиницу.
Снова, как той ночью, я стояла перед окном, придерживая рукой плотную занавеску, и смотрела на ночную улицу.
По этой улице пробежала, испуганно оглядываясь, какая-то девица, показавшаяся мне знакомой, – ну да, это она стояла возле стойки портье, поддерживая пьяного мужчину… ну да, портье знал ее, он назвал ее Алисой…
Алиса снова огляделась по сторонам, перешла на шаг, приблизилась к стоящей у тротуара машине.
Боковое стекло машины опустилось, Алиса наклонилась, что-то вполголоса проговорила, потом что-то передала и хотела уже отойти, но тут дверца машины распахнулась, и ее втащили внутрь…
Ну да, я уже видела все это, всю эту сцену. Ничего нового… ничего интересного…
И снова в моей голове зазвучал властный, завораживающий голос гипнотизера:
– Смотри, смотри внимательнее!
И я вгляделась в ночную улицу, вгляделась в темную машину, которая как раз в это время отъехала от тротуара.
Перед моим взглядом промелькнула табличка с номером.
Я напрягла зрение, вгляделась и смогла разглядеть этот номер, прочитать его.
«АХА 764».
– Хорошо, очень хорошо! – прозвучал знакомый голос. – Когда я скажу: «Пять», ты
