я скорее задумывался о психологии промышленного производства, детишек я полюбил, да и перспектива вырисовывалась неплохая. В сущности, я все равно мог остаться в ВВС и выбрать карьеру офицера. Предложение университета я передал на рассмотрение гражданскому совету авиабазы по личному составу, но там решили, что ВВС не нуждается в специалисте по детям с отклонениями. Такой ответ меня несколько удивил, ведь на базе всегда было полно детей на иждивении. В общем, от образования по программе пришлось отказаться, но я продолжал навещать своих любимцев.
В 1969 году на Рождество я собирался наведаться домой, навестить родных. Мне предстояло проехать сто миль обратно до Амарильо, а там пересесть на самолет до Нью-Йорка, но мой видавший виды «фольксваген-жук» едва ли подходил для такого путешествия. Мой лучший друг в ВВС, Роберт Лафонд, любезно согласился дать мне свой «карманнгиа». Я ужасно не хотел пропускать рождественскую вечеринку в отделе специального обеспечения, но только так я успевал на самолет в Амарильо.
Родители встретили меня в аэропорту «Ла Гуардия». Я никак не мог взять в толк, почему они такие мрачные и даже пришибленные. Ведь жизнь у меня наладилась, и у них больше не было повода испытывать разочарование во мне. Выяснилось, что они получили тревожные известия: некий водитель, по описанию похожий на меня, разбился насмерть в «фольксвагене» рядом с базой. Папа с мамой не знали, жив я или мертв, пока не увидели, как я схожу с трапа.
Оказалось, что Роберт Лафонд, как и многие другие ребята, напился на рождественской вечеринке и отключился. Мне рассказали, что кое-кто из офицеров и сержантов отнес его в мою машину и оставил в ней ключ зажигания. Придя в себя, Роберт попытался выехать с базы. Шел снег, стоял лютый мороз. Произошло лобовое столкновение с микроавтобусом, в котором ехала жена одного из служащих с детьми. Слава богу, они не пострадали, но вот Роберт вылетел через лобовое стекло моей хлипкой машинки и скончался на месте.
Я сходил с ума. Мы были очень близки, и мне не давала покоя мысль, что, не дай он мне свою машину, все обошлось бы. Вернувшись на базу, я собрал личные вещи Роберта, упаковал их и отправил его семье. Перед глазами у меня стояла разбитая в хлам машина, ужасная авария снилась мне по ночам. Мы вместе с Робертом покупали рождественские подарки для его родителей, живших в Пенсаколе, штат Флорида. Подарки доставили им в тот же день, когда офицеры ВВС постучали в дверь, чтобы сообщить о смерти сына.
Меня терзала не только скорбь, но и злость на невольных виновников аварии, посадивших моего пьяного друга в машину. Словно сыщик, которым впоследствии я стал, я опрашивал народ, пока круг подозреваемых не сузился до двоих человек. Затем я вломился к ним в кабинет, схватил за грудки, прижал к стенке и начал по очереди избивать что было мочи. Меня оттащили. Я так обезумел, что мне было совершенно наплевать, пойду я под трибунал или нет. Я убедил себя в том, что они убили моего лучшего друга.
Учитывая мое формальное
