умерла в Твери. Юрий поехал к Узбеку и распустил слух, что Михаил велел отравить ее. Поехал в Орду и Михаил. Перед отъездом он сказал своему духовнику: «Я всегда любил отечество, а не мог прекратить усобицы; буду доволен, если смерть моя прекратит ее». Во Владимире его встретил ханский посол и сказал, что Узбек гневается, что если Михаил через месяц к нему не приедет, то татары нападут на Русскую землю. Сыновья и бояре Михаила уговаривали его не ехать в Орду. Михаил сказал: «Нет, можем ли мы бороться со всей силой неверных? Если не поеду в Орду, то за мое ослушание падет множество голов христианских; толпами погонят русских в плен. Мне и тогда не миновать смерти, лучше же умереть теперь, когда своей погибелью могу спасти других».
Он приехал в Орду и сперва прожил шесть месяцев спокойно, но потом хан велел судить его. Михаил оправдался во всех обвинениях, но главным судьею был Кавгадый, который всячески вредил Михаилу; судьи не слушали Михаила, велели паковать в цепи, сняли с него княжеские одежды.
Узбек поехал на охоту. Эта ханская забава продолжалась месяца два. Выезжала на нее вся Орда, то есть несколько сот тысяч человек. Все они наряжались в самые богатые одежды и садились на лучших коней; множество купцов с товарами ехало за ними, и где они останавливались в степи, там как будто делались многолюдные города. Михаила везли за Ордою; он на пути дважды приобщался Святых Тайн, проводя ночи в молнию. Однажды Кавгадый вывел его на торговую площадь, где было множество людей, поставил на колени, глумился над ним и потом сказал: «Не унывай, хан это и с родными делает, завтра выйдет милость, и ты будешь в чести». Кавгадый ушел. Михаил сел на площади. Толпа окружила его и стала говорить: «Вот этот пленник был великим государем в своей земле!» Глаза Михаила наполнились слезами, и он сказал слова из Святого Писания: «Все видящие меня покивали головами… уповаю на Господа!»
Верные бояре и слуги виделись с ним и несколько раз предлагали ему бежать, но он отвечал: «Бегство может спасти меня, а не отечество. Пусть будет воля Господня!» Наконец Узбек утвердил решение судей Михаила, которые приговорили казнить его. Михаил узнал об этом, отслушал заутреню, благословил сына, простился с боярами, развернул псалтырь и прочел: «Сердце мое смутися во мне и боязнь смерти нападе на мя». Ему стало страшно, но один из бывших с ним духовных сказал: «Государь! В этом же псалме дальше написано: «Возверзи на Господа печаль твою». Михаил стал продолжать слова псалма: «Кто даст мне криле яко голубине? И полещу, и починю». В это время вбежал один из слуг и сказал, что подъезжают к шатру Юрий, Кавгадый и множество народа. Михаил отвечал: «Знаю, для чего». Юрий и Кавгадый остановились у шатра. Татары вломились туда, разогнали слуг княжеских. Михаил молился. Они бросили его на землю, мучили, били ногами. Один из них вонзил ему нож в грудь и вырезал сердце. Юрий и Кавгадый подъехали к шатру. Тело Михаила лежало нагое; Кавгадый сердито посмотрел на Юрия и сказал ему: «Он твой дядя; оставишь ли труп его на поругание?» Слуга Юрия прикрыл тело Михаила своею
