говоря, я этого ожидала. Когда мы созванивались с Беном вечером накануне, он упомянул, что теперь мы могли бы сидеть вместе. Так что я подготовилась.
– Не могу бросить своих девчонок, – ответила я. – Они будут нудеть до скончания века.
Дуни медленно, без улыбки, кивнул – как будто я прошла тест.
– Верная. Одобряю. – Он помедлил, взвешивая все за и против, после чего коротко кивнул. – Зови их тоже. Рэйчел и Линдси – горячие штучки, а с Кристи можно со смеху помереть. К тому же мы все тут флибустьеры. – И он направился к столовой. – Займу вам места.
Бен следил, как Дуни заворачивает за угол.
– Мои поздравления, Кейт Уэстон, – невозмутимо произнес он наконец. – Вы получили исключительное право присоединиться к трапезе в земле обетованной.
– И привести гостей.
– О да, – кивнул Бен. – Дуни Милосердный благосклонен ко всем, кто носит сине-золотую форму.
Я рассмеялась и отпихнула его от шкафчика, чтобы убрать учебник по алгебре.
– Эй! Вы, футболистки, такие грубые.
– Только когда нас вынуждают.
Стоило мне запереть шкафчик, как Бен мягко меня развернул и, прижав спиной к дверце, накрыл губы поцелуем. Я совершенно этого не ожидала – но ведь самые лучшие вещи и происходят неожиданно. Сколько мы целовались там, в пустом коридоре? Десять секунд? Десять минут? Я поняла, что потеряла счет времени, только когда приехала полиция.
Когда живешь в городке с населением в шестнадцать тысяч человек, постепенно свыкаешься с мыслью, что знаешь всех и каждого. Не в том смысле, что ты помнишь их имена или хотя бы раз с ними заговаривал. Но в супермаркете ты постоянно видишь одних и тех же людей. Ты «знаешь» женщину из гастронома на углу, которая каждую неделю нарезает твоей маме копченую индейку. Ты «знаешь» Барри Дженнингса, потому что он работал с твоим отцом на заводе – ну, пока тот не смыло наводнением. Его сын, Уайетт, учится в твоем классе и играет главную роль в весеннем мюзикле. Теперь твой папа руководит стройбригадой, а мистер Дженнингс работает на окружного шерифа.
Поэтому тебя не удивляет, что когда он проходит по коридору в сопровождении директора Харгроува, то кивает в знак приветствия и говорит «Кейт», прежде чем свернуть к столовой. Ведь ты «знаешь» его. Удивительно лишь то, что он появился в школе посреди учебного дня, с пистолетом на поясе и вместе со своим напарником-афроамериканцем, которого ты тоже совершенно случайно «знаешь». Ну хорошо, не его самого, а его сына, второклассника Фрэнка, – тот посещал футбольный клуб, который вы с подругами организовали прошлым летом, чтобы заработать денег на спортивную форму для нового сезона.
Ты «знаешь» всех этих людей, не будучи знакомой с ними по‐настоящему, – просто не здесь. Не в таких обстоятельствах. Не когда у них стиснуты челюсти и солнце поблескивает на металлических пряжках и кобуре пистолета.
Последнее, что ты видишь, прежде чем они скрываются за углом, – это как помощник шерифа Дженнингс
