Обволакивавший душу и заставлявший непроизвольно улыбнуться в ответ. И только потом я увидел её – мою девочку, будто сошедшую с картинки самых волшебных сказок.
Симона продолжала улыбаться, глядя мне прямо в глаза.
– А знаешь, Вильям, ты слабак! – произнесла она с премилой интонацией в голосе и тут же добавила: – Раньше был хоть извращенцем, а сейчас превратился в жалкого слюнтяя, который трахает одну, а мечтает о другой!
Я чуть не поперхнулся. Стоял, словно пригвожденный к полу, испытывая оцепенение.
– Мона, ты…
– Ты же вроде уже высказался? Теперь моя очередь! – холодно оборвала меня Белоснежка. – Я просто хотела сказать, что ты всегда был для меня особенным. Самым невероятным, остроумным, добрым, сильным… Лучшим другом, тем самым защитником, о котором мечтает с детства каждая девчонка… Чертовым идеалом мужчины! А ещё непроизвольно сравнивала с тобой всех своих горе-ухажеров… И они тебе даже в подметки не годились!
– Послушай… – от чересчур частого взволнованного дыхания горло саднило.
– Я ждала тебя всё это время! Ждала, что ты, глядя мне прямо в глаза, во всём признаешься… Но ты струсил. Разрушил всё, черт побери! – глаза красавицы полыхнули огнём.
В них было столько решимости и страсти. Впервые видел её настолько рассерженной. И обольстительной. Молчал, вбирая в себя каждое гневное слово маленькой искусительницы, мечтая заткнуть её аппетитный рот своим языком.
Вот бы отец, который десять минут назад втирал мне о запрете скандальных историй, увидел, как я ублажаю свою сестричку прямо на кухонном подоконнике. Вряд ли бы он обрадовался…
– Между нами никогда ничего не будет. Смирись с этим, Симона, и найди себе парня по возрасту! – процедил, вновь гуляя взглядом по изгибам соблазнительного тела красавицы.
Её маленькие соски натянули тонкую полупрозрачную ткань пеньюара, выдавая возбуждение. Я даже боялся пошевелиться, старясь обуздать внутреннего монстра, который норовил вырваться на свободу. Увы, чертову гравитацию между нашими телами нельзя отменить… Мозг выдавал всё новые и новые безумные образы обнаженных фрагментов наших тел. Я фантазировал о нас с той самой проклятой встречи в этой кухне. Кажется, в тот роковой день, когда я позволил себе обмануться, мы даже стояли на этом же месте…
Повисла очередная тягучая пауза. Её манящий запах продолжал заполнять каждую клеточку моего взбудораженного тела. Мона смотрела на меня с полуулыбкой на губах и колючим презрением во взгляде. Её полноватые губы дрогнули.
– Теперь я всегда буду спать с открытой дверью. Мне просто интересно, как долго ты сможешь сопротивляться, зная, что маленькая сестричка мечтает о твоем теле в качестве одеяла. Хочу, чтобы ты стал моим одеялом, Вильям. Ночами так холодно… Или нет. Это слишком просто… Я сама лягу на тебя сверху обнаженной и буду целовать твою мощную грудь, лизать ее, опускаясь всё ниже… Представляешь, я буду лежать
