полагать, свидетельствовало о понимании услышанного столь красноречиво, что он удовлетворённо кивнул, отпустил меня, цыкнул сквозь зубы табачной жвачкой и удалился прочь.
С тех пор он приходил каждый день. Молча брал книги – а я уж, поверьте, изо всех сил старался, чтобы он получал самые лучшие, свежие и интересные, – забивался в угол и трудился без устали. Стоит ли пояснять, что заинтриговал меня этот страшный пришелец сверх всякой меры? Плотины благоразумия уже не могли сдержать приливную волну мыслей, подозрений и догадок, грозившую выплеснуться на первую – и единственную, говоря по правде, – подходящую жертву.
– …Пират?.. Здесь, у нас?.. Регулярно посещает библиотеку?.. – Дженни скорчила обеспокоенную гримасу и положила руку мне на лоб. – Странно. Жара нет, а бред есть.
– Ну я ж не на слово прошу мне поверить. Приходи да сама на него полюбуйся. Поглядим, как ты тогда запоёшь, ага.
– Пфф, вот ещё! Делать мне больше… Хотя-я-я… хм… Ладно. Хорошо. Но тогда у меня условие. Я не просто на него посмотрю. Я тебе докажу, что никакой он не пират. А ты после этого поклянёшься окончательно выкинуть из головы всю ту идиотскую чепуху, которой она забита. И больше никогда – никогда, слышишь! – не заикаться о пиратах и пиратстве в моём присутствии. Идёт?
Да уж, ставка была высока. Забыть о флибустьерской романтике?.. Навсегда?.. Отказаться от мечты?.. Но в правоте своей я не сомневался ни на секунду. О, как я был в ней уверен!.. А потому без промедления твёрдо сказал:
– Ну, может, он не совсем пират… Может, он бывший… Или… или… просто знаком с какими-нибудь пиратами… Или что-нибудь о них знает. Слушай, а что если…
– Питер Фаулз. Немедленно. Прекрати. Юлить! – в голосе Дженни лязгал металл. – И хотя бы для разнообразия начни вести себя со мною так, как подобает взрослому восемнадцатилетнему человеку.
Свинцовая тяжесть прожитых годов навалилась мне на плечи, пригнула к земле, вынуждая признать поражение и смириться с неизбежностью.
Миновала неделя. Пират – или тот, кого считал я пиратом, – появлялся в библиотеке ежедневно. От Дженни же никаких вестей не было. Молчание её попеременно то огорчало, то радовало меня. Как нестерпимо хотелось мне поскорее открыть ей глаза, доказать, что я не ошибаюсь!.. Но что если… Нет-нет, лучше и впрямь никуда не торопиться…
Так размышлял я, возвращаясь домой после очередного дня в библиотеке, когда неведомая сила ухватила меня за руку, рывком втянула в закоулок между домами и зажала рот. Ужаснейшие сновидения разом пригрезились мне наяву: вот меня похищают безжалостные компрачикосы, вот превращают в циркового уродца, и вот уже я, заливаясь слезами, смеюсь на потеху публике в ярмарочном балагане…
– Тсс!.. – сказала меж тем неведомая сила. – Не ори, это я. А компрачикосов в наших краях нет и никогда не было.
– Дженни, ты с ума сошла?!.. И откуда ты знаешь, про что именно я собираюсь орать?
– Да уж несложно догадаться. Ты всегда так делаешь,
