к инженерам, ум которых был очень и очень ценен для абсолютов. Его слова были вполне справедливыми. Переосмыслив все случившееся еще раз, Филипп понимал, что действия Фридмана действительно не обоснованы, и единственным оправданием могла быть только личная неприязнь к Юнис Харрисон. Наверное, в этой девушке командир видел какую-то угрозу, но какую? С чего бы главе Кастриса бояться обычной девчонки?
– Фил, а ты что скажешь? – обратился к нему парень по имени Максвелл. – Что ты думаешь насчет слов Юрия?
Филипп поднял голову и увидел, что на него обращены взгляды всех, кто находился в этой комнате. Наверное, он был единственным, кто еще не высказался. К тому же, юноша отлично знал, что его мнение для многих являлось авторитетным. Почти каждый спор разрешался только с помощью слова сына канцлера.
– Думаю, Юрий прав в том, что ее не стоит бояться, – уверенно произнес Филипп, и в комнате вновь воцарилось бурное обсуждение.
Краем глаза юноша заметил, как к двери почти незаметно пробрался один из абсолютов и молча вышел из комнаты, словно стараясь оставаться незамеченным…
– Филипп…– чей-то шепот посреди ночи заставил юношу проснуться. Кому не спится в такой час? Парень снова закрыл глаза, решив сделать вид, что крепко спит.
– Эй, Фил, – позвал голос чуть громче, и стало ясно, что это Септимий не может угомониться. Филипп не был удивлен, ведь этот парень не только мог проснуться среди ночи, да еще и частенько бродил в темноте по комнате, пугая всех остальных. Нет, он делал это не специально, а утверждал, что ему приходят разные видения, и он путешествует во сне по другим мирам. Услышав его зов еще раз, Филипп глубоко вздохнул, поворачиваясь к длинноволосому парню лицом. Неужели ему стало скучно путешествовать в одиночку?
– В чем дело? – почти в голос прошипел Филипп, пытаясь привыкнуть к темноте и разглядеть черты юноши на соседней койке.
– Наконец-то. Я уж хотел кинуть в тебя подушкой, – непринужденно произнес Септимий, отчего Филиппу захотелось треснуть ему по голове.
– Чего тебе? – медленно зевая, спросил Филипп, зная, что пока он его не выслушает, парень не отстанет. Если вдруг они разбудят Раджи, то Септимию не поздоровится вдвойне.
– Я тут подумал, – начал, наконец, юноша. – Мне кажется, Кэрри ко мне неравнодушна.
– О, Боже!
Филипп закатил глаза, с головой ныряя под одеяло.
– Нет, я серьезно! – почти в голос воскликнул неугомонный юноша. – Я стал замечать, как она смотрит на меня, как говорит со мной, краснеет, смеется…
– Может, потому что ты клоун? – буркнул Филипп, высунув голову из-под одеяла.
– Самое главное, она мне тоже нравится, – пропуская шутки Филиппа мимо ушей, продолжил Септимий. – Она такая добрая, такая сильная внутри и слабая снаружи. Мне хочется защищать ее…
– Какое счастье. Вы только посмотрите на него, – иронично сказал Филипп, подперев подбородок рукой и с умилением
