на таких многочасовых чатингах. Отправим сушёный иргиш в долины для монастырей.
– Учитель, а летние цветы взбираются всё выше по логам в горы. Мы будем сушить их?
– Это еще не летние цветы. Весенние водосборы мы не собираем. Не собираем и лохматые первоцветы. Они хороши только свежие, для прогревания дыхательных путей, в сухом виде теряют свою пользу, и могут быть даже ядовитыми. Я знаю несколько рецептов, для которых нужен их лист, но об этом позднее.
Молодые монахи уснули. Тяжёлые экспедиции утомляли даже молодых. Странно, что старший монах, как и сам монах-знахарь не уставали так сильно. Сказывалась привычка к высокогорью. Разреженный воздух и мощная солнечная радиация – это еще не всё, что могло влиять на людей. Энергетика этих гор не зря была замечена из космоса богами и асурами древности. Не зря Тибет был выбран одним из основных энергетических центров Земли. Шамбала, священная земля мудрости, находилась тоже где-то неподалёку, но путь к ней проходит не только по горным тропам через тайные ущелья, что открываются раз в году. Путь этот надо проделать внутри себя, очистившись и поднявшись к духовным вершинам. И путь к таким вершинам лежит не просто через личное просветление, он гораздо более сложен…
Аржан заснул, и в его усталом мозгу возникали картины недавних солнечных дней. Только редкие весенние дождики, которые рождались то снежной крупкой, то мелкой водяной пылью от низко спустившихся облаков, раскрашивали ослепительный солнечный свет невиданный им доселе. Один день они вышли на горный перевал, на седловину укрытую от этих лучей скалой. Снежное поле ярким покрывалом лежало на этом месте. Цвет был такой глубокий, что казалось – седловины не существует, белая бездна разверзлась перед ногами. Такая же бездна бывает в безлунные ночи с низкими тучами. Абсолютная темень, как и абсолютные свет – две грани одного и того же явления. Неожиданное сияние ослепило всех. Радуга по обе стороны от солнца была такой яркой и многоцветной, что казалась чем-то сверхестественным. солнечное гало Аржан много раз видел в родных горах, но оно не было таким материальным. здесь разноцветные полосы вокруг близкого солнца, казалось, касались земли, гор, снега. Казалось, их можно потрогать. Молодые монахи, повинуясь какому-то внутреннему побуждению, побежали навстречу солнцу.
– Стоять! Стойте, это опасно! – старший послушник попытался остановить мальчишек. Он сбил с ног одного, ухватился за полы мантии другого, упал вместе с ним. Еще двое, услышав возню за спиной, растерянно остановились.
– Скорее назад, назад, назад…. Бегом!
Вся маленькая экспедиция рванулась к камням на перевале. Снежное покрывало под ногами вздрогнуло. Весь гигантский снежный язык, который до этого мирно лежал между двух вершин, пришёл в движении и пополз, набирая скорость вниз. Лавиной рухнул за край, поднимая пыль, и радуга стала многослойной и еще более
