уже далеко – за много верст от обнесенного тыном постоялого двора. Суматоха в зале трактира еще долго не прекращалась: странные путники внезапно испарились в воздухе, и лишь опрокинутые кружки, что валялись под столом в разлитой луже меда, напоминали о них. Чародей Валейгар, находясь под сильным впечатлением от случившегося, поспешно вышел наружу.
Глава 7
Конная колонна двигалась по дороге быстрой рысью. Одиннадцать пестро одетых всадников на разномастных скакунах заняли всю ширину пыльного тракта, который ровной непрерывной полосой рассекал окружающую лесистую местность.
Лысый всадник, который ехал впереди всех верхом на рыжей лошади, поднял руку, приказывая остановиться. На пригорке в нескольких шагах от дороги он что-то увидел среди деревьев. Нечто темное бросалось в глаза, выделяясь на фоне зелени летнего леса.
– Дохлая лошадь, – предположил кто-то за спиной.
Головной спрыгнул на землю и стал подниматься по склону, шаг за шагом приближаясь к темно-серой туше, вокруг которой лежали отломанные ветви деревьев.
Он остановился прямо перед серым трупом. Тот принадлежал отнюдь не лошади.
– Что там, Оссимур? – послышался сзади голос другого всадника.
Он тоже спешился и направился к тому же месту.
– Ты когда-нибудь видел драконов, Кабан? – громко спросил лысый.
– Нет, не доводилось.
Упитанный круглолицый мужчина остановился рядом с главарем и с неподдельным интересом уставился на серую тушу. Мертвый дракон размером с взрослого жеребца лежал на брюхе. Одно из его крыльев было полностью расправлено, другое – подобрано и сложено на спине. Вокруг мелкочешуйчатой змеиной головы еще тлела выжженная трава, а из приоткрытой пасти вывалился коричневый язык.
– Гляди, его подстрелили! – сказал Кабан.
Осторожно, будто опасаясь, что чудовище все еще живо, разбойник протянул руку и выдернул стрелу из сложенного крыла. Черная кровь брызнула из раны, и Кабан брезгливо отшагнул, вытирая испачканную перчатку о край плаща.
– Выпущена из лука санамгельских воинов, – сказал он, внимательно изучая зазубренный наконечник и темное оперение.
– Его подбили в воздухе, – заключил Оссимур. – Сюда он рухнул камнем, судя по поврежденным деревьям. Разбился…
– Честно говоря, я считал, что они огромные, – промолвил Кабан. – А этот… Может быть детеныш?
– Никакой он не детеныш! – донесся с дороги раздраженный голос.
Оссимур обернулся. Один из всадников выделялся на фоне остальных. Он был облачен в черную мантию, которая очень хорошо сочеталась с цветом лоснящейся шкуры вороного коня. Но не только это отличало седока от других: руки его были связаны за спиной, а сам седоволосый мужчина был накрепко привязан к седлу.
– Не детеныш! – повторил он. – Это
