всю галерею фотоискусств, я понял, что белое пятно, к которому тянулись мы, словно ночные мотыльки к раскаленной лампе, был его офис. Рабочую обитель Фрэнка скрывали двойные прозрачные двери с точно выгравированным логотипом компании, каждое стеклянное полотно украшали ручки в виде правой и левой руки. Сходясь посередине, ручки образовывали крепкое рукопожатие, такое же крепкое, как сталь, из которой были отлиты. Убранство офиса было настолько своеобразно, что мне порой казалось, будто всё то, что сейчас меня окружает, было взято с выставок современных искусств, на которые нас обычно всем классом возили в школе. Офис Фрэнка больше походил на психоделический кабинет Маркуса Йоханссона с завораживающим визуальным эффектом. Вдобавок, у него не было стен, а были лишь огромные панорамные окна, открывающие прекрасный вид на Грин-стрит с прилегающими улочками и домиками, что располагались по соседству. Солнечный свет, проникал сквозь прозрачные полотна стекол и рассеивался по всему офису. Каждый его луч отражался от той поверхности, к какой мог только прикоснуться. Лучшего рабочего места было не найти во всем мире. Удобство в совокупности с креативностью располагали к открытости и общению. Я уже приготовился вникать во все то, что будет сказано здесь и сейчас. Уловив поток моих мыслей, Фрэнк тут же предложил мне присесть, и я, не медля, воспользовался его предложением.
– Итак, Майк, ты, наверное, уже измучен ожиданием того, что тебе так не терпится узнать? – с воодушевлением произнес Фрэнк. – Еще бы… В ожидании минута длится вечность! – сказал я в ответ. – Тебе, наверное, нравиться находить вокруг себя приятные, красивые вещи, цепляться за них взглядом и наблюдать за ними, слушать хорошую музыку, радоваться, ощущая всплеск эмоций? Не так ли?! – Да, Фрэнк, я не могу с тобой не согласиться в этом. – А теперь представь, что восприятие человеком окружающего мира немыслимо мало. К примеру, человек не может представить, как выглядит реальная картинка бытия, поскольку он может видеть менее одного процента от электромагнитного спектра и слышать не более чем один процент от акустического. Если взять радугу, то человек показывает ее только себе: ее существование связано с особенностями человеческого зрения и зависит от конических фоторецепторов в наших глазах. Таким образом, мы не просто смотрим на радугу – мы создаем ее. Это довольно удивительно, особенно если учесть, что все красивые цвета, которые мы видим, составляют менее одного процента электромагнитного спектра.
Дальше речь шла о том, что ресурс человеческого мозга и посыла мысли безграничны… О том, что они таят в себе огромный потенциал, который жаждет вырваться на свободу. Ну а закончил Фрэнк тем выводом, который давно сформировался у меня в голове:
– В мире столько всего прекрасного, что можно ощутить, почувствовать и осознать, но нужен только ключ к этому богатству. Он находится здесь! Фрэнк протянулся к противоположному краю стола
