Иногда водил с собой и ребят. Не всех, конечно же, но пяток сорванцов могли найти крышу в их доме. За это ему тоже платили, когда чем. Это была еда, сигареты, сласти, или какая нибудь игрушка. Ведь он оставался всё тем же ребёнком и ему, как и всем остальным детям не хватало детских забав.
Отец так и не выходил из запоя. Большую часть времени он так и лежал на одном и том же месте. От него несло неприятным запахом мочи и рвотных масс, но привыкнув находиться в местах, где обитали дети без присмотра родителей, Серёжа почти не замечал этого запаха.
А, однажды, когда он пришёл домой, чтобы взять кое что из вещей, которые взрослые ребята обменивали на необходимое для его компании, мальчик увидел, что отец его совершенно трезвый. Он сидел на кухне за столом. Был он чисто выбрит, в чистой одежде, с подстриженными ногтями и волосами. На столе стояла жареная картошка прямо в сковороде. Хлеб, помидоры и варёная колбаса были нарезаны крупными кусками. Увидав сына, отец быстро поднялся. Обхватил сынишку руками и прижал его к себе.
Он долго и до боли тискал его маленькое и похудевшее тельце. Потом, отстранив от себя, долго глядел на сына. Пойдём парень умываться и за стол, – сказал он и повёл сына в ванную комнату. После они ели очень вкусную картошку, прямо со сковороды. Отец пододвигал и пододвигал ему куски колбасы, будто хотел то ли наверстать упущенное, то ли накормить сына впрок.
Серёжа ел, ел и не мог никак наесться. Желудок его уже не вмещал больше, а глазами он бы съел ещё невероятно много. Когда же, уже не было сил есть, он отвалился на спинку стула и улыбнулся отцу светло и по – детски наивно. Ох, папка, как наелся – то я, кажется, столько за всю жизнь не съел, как сегодня, тихо сказал он. И отец увидел его совсем другим, будто повзрослевшим на много лет. Душа его перевернулась, и он снова посмотрел на стол, где лежало фото из газеты.
Глава 6
Потом Серёнька пил лимонад, вкуснее которого ещё не пил ни разу. Отец почти ничего не ел. Он только смотрел на сына и гладил его, то по голове, ероша ему вихры, то по щеке. То вдруг брал ручонку и начинал перебирать пальчики, будто считал и решал, какую – то задачу, одному ему известную.
Когда с едой было покончено совсем, они перешли в большую комнату, где заметно поубавилось вещей. Такие, как: ковры, паласы, хрустальные вазочки, телевизор. Серёжа вдруг испугался, что отец, увидав это, примется ругать его, а то и побьёт. Или хуже того, заявит в милицию. Но ничего этого не случилось. Отец вёл себя так, будто ничего не замечал. Он взял сына на руки, посадил себе на колени и сидя на диване, до боли прижал его к своему тоже исхудавшему телу.
От него шло тепло и Серёжу разморило совсем. Да ведь и, он же ещё был сыт, чего не было в последнее время больше месяца. Он сонно кивал головёнкой. Все члены его маленького, худенького тельца расслабились и радовались покою, теплу и сытости. Отец что – то говорил ему, но он уже почти не слышал его. На него нашло то умиротворение,
