шевелись давай. Повелитель ждать не будет.
– Император? – Я пошла следом за женщиной в первый зал и подхватила с пола свой узелок. – Разве аудиенция назначена на сегодня?
– Она состоится сейчас, – рявкнула придворная, обмахивая себя платком. В купальне было жарко, и мадам едва дышала. – Как только мы тебя оденем и приведем в порядок. Хотя это очень сложно.
Это было странно. Я думала, что меня продержат здесь пару дней, заставят сходить с ума от страха и гадать, какая участь мне уготована.
Меня провели в какую-то комнату, находящуюся совсем недалеко от купален. Отдельный вход, небольшая терраса и милая спальня в лимонно-зеленых тонах.
Там уже ждали три девушки-служанки. Не те, что помогали купаться, а другие, они еще не знали, кто я.
Девушки помогли надеть белье, нижнюю юбку, которая оказалась такой широкой, что едва можно было ходить. Зашнуровали корсет, и я с трудом смогла дышать. Надели дорогое платье с золотой вуалью – оно так сдавило грудь, что та стала почти плоской.
Как только с одеждой было покончено, слуги взялись за прическу и макияж.
Лицо обсыпали белой пудрой, пытаясь как-то скрыть мою обветренную загорелую кожу, которая никогда не знала масок, кремов и прочей ерунды. Нарисовали губы и глаза, нацепили мушку. Закрутили волосы щипцами, едва не подпалив кожу. В конце этого обряда, больше похожего на пытку, обсыпали золотистой пудрой грудь, лицо и волосы.
Смотреть в зеркало я отказалась. И раньше не была красавицей, а сейчас, наверное, просто кошмар. Но в стиле императорской аристократии – блеск и фальшь во всем своем великолепии.
– Сделали все, что могли, – сообщила мадам Силс, скривившись.
Ее мой внешний вид тоже не впечатлил.
– А теперь быстрее, император не любит ждать.
В глубину дворца меня повел один из лакеев в белоснежной форме с алыми эполетами и нашивками, напоминающими кровь. Бесконечные коридоры, проходные залы, мраморные лестницы, множество гобеленов, ковров, золото и блеск, от которых слепило глаза. А еще очень много слуг, снующих туда-сюда.
Туфли, что мне вручила мадам Силс, страшно давили, каблуки были слишком высокими, и к концу пути я едва поспевала за слугой. Еще немного, и попросила бы сбавить темп и дать мне передохнуть. Корсет впивался в ребра, с каждым шагом становилось труднее дышать, от пудры чесалось лицо.
– Ожидайте здесь, – произнес мужчина, открывая передо мной дверь.
Я вошла внутрь, сделала пару шагов и застыла статуей, задыхаясь от боли и отчаяния, которые обрушились на меня лавиной.
Прямо напротив двери на стене висел огромный портрет одной из самых красивых женщин нашего мира. Прекрасная дриада с волосами цвета лунного серебра, манящими коралловыми губами, белозубой улыбкой и бездонными глазами, которые могли поспорить яркостью с зеленью Великого леса.
На ней было легкое белоснежное платье,
