теперь жить здесь. А твой Мстислав будет тебя проведывать. Чтобы тебе скучно не было! – заговорил с ней Ясь.
– Она точно не опасна? – серьёзно спросил Святослав.
– Если не будете без надобности к ней подходить. И не вздумайте её отпускать! – пояснил я. – Кормить вам её не надо. Хотя, когда они сытые, то меньше бросаются на людей. Можете дать ей крови любого убитого вами на охоте животного. Но питание делает их сильнее, и их способности становятся лучше! Нет, не надо. Не кормите её вообще, тогда она будет спать и станет слабее. Ни в коем случае ни давайте ей есть! Запомнили? НИКОГДА!
– Ясно, еду никто давать ни будет. Любое её посещение – только через моё разрешение. К тому же, ключи от погреба только у меня. Так это правда, что они пьют кровь животных и людей? – спросил Святослав. – Всё-таки это не враки!
– Конечно. Человеческую кровь, конечно, больше предпочитают, но в голодный год и рак рыба! – отвечал я.
Елену уложили на сено, укрыли одеялом и вышли из погреба, тщательно заперев за собой засовом дверь и повесив замок.
– Святослав, а где Мстислав? – поинтересовался я.
– Сидит под надзором в своей избе.
– Вы с ним не сильно строго, – попросил я за него. – Но не спускайте глаз, следите за каждым его шагом.
– Ты думаешь?
– Присматривать нужно. Как говорится, береженого – Бог бережет.
– Что, верно, то верно.
– Кстати тот лаз, через который он покидал деревню тайком от всех, надо заделать.
– Завтра же займёмся.
Ужасно хотелось спать. Поэтому, подойдя к своей хижине, я вежливо распрощался со всеми и отправился спать.
Как только голова коснулась подушки, заснул мертвецким сном. В ту ночь мне ничего не снилось, очевидно, сказалась усталость.
* * *
– Ну, хватит на сегодня, ребятишки. Продолжим завтра! – сказал дед, и больше не говоря ни слова, зашёл в дом, плотно прикрыв за собой дверь.
На следующее утро дед Павло продолжил свой рассказ после завтрака, на который он, кстати сказать, опоздал. Он проспал!
* * *
Остаток ночи и всё утро я провёл в пастели. Когда встал, солнце было уже высоко, и уже высушило утреннюю росу с растений. Птички вовсю щебетали, напевая свои лучшие трели. Жители деревни работали, каждый занимался своим делом. Кто в поле, кто в лесу, а кто на охоте. Жизнь, как говорится, шла своим чередом. Один я, как лодырь, спал, глядя на то, как весь деревенский люд трудится как муравейник, отчего мне даже стало немного стыдно. Чувство стыда быстро сменилось чувством голода. Надо было найти, чего-нибудь покушать. Ветер, дувший с востока, принёс с собой шум базара. Этот гвалт голосов ни с чем не перепутаешь. Если человек хотя бы раз побывал на рынке, то никогда не спутает его шум ни с каким другим. Мой желудок протестовал против промедления в поиске пищи. Не откладывая больше ни секунды, я отправился добывать себе пропитание. Идти
